И катись бутылкой по автостраде,
Оглушенной, пластиковой, простой.
Посидели час, разошлись не глядя,
Никаких «останься» или «постой»;
У меня ночной, пятьдесят шестой.
Подвези меня до вокзала, дядя,
Ты же едешь совсем пустой.
То, к чему труднее всего привыкнуть —
Я одна, как смертник или рыбак.
Я однее тех, кто лежит, застигнут
Холодом на улице: я слабак.
Я одней всех пьяниц и всех собак.
Ты умеешь так безнадежно хмыкнуть,
Что, похоже, дело мое табак.
Я бы не уходила. Я бы сидела, терла
Ободок стакана или кольцо
И глядела в шею, ключицу, горло,
Ворот майки — но не в лицо.
Вот бы разом выдохнуть эти сверла —
Сто одно проклятое сверлецо
С карандашный грифель, язык кинжала
(желобок на лезвии — как игла),
Чтобы я счастливая побежала,
Как он довезет меня до угла,
А не глухота, тошнота и мгла.
Страшно хочется, чтоб она тебя обожала,
Баловала и берегла.
И напомни мне, чтоб я больше не приезжала.
Чтобы я действительно не смогла. And get out a bottle of the freeway
Stunned , plastic , simple.
Sat for an hour , went without looking
No & quot; Stay & quot; or & quot; wait & quot ;;
I night , fifty-sixth .
Gave me a lift to the station, uncle,
You’re going completely blank .
Something that the most difficult to get used to —
I am alone, as a suicide bomber or a fisherman .
I odnee those who lie , caught
Cold on the street , I wimp .
I odney all the drunks and all dogs.
Can you chuckle so hopeless ,
It seems that my cause tobacco.
I would not go away. I would sit , grated
Rim of a glass or a ring
And looked in the neck , collarbone , throat,
Gate T-shirts — but not in person .
That would be time to breathe these drills —
One hundred and one damn sverletso
With pencil lead , language dagger
( groove on the blade — like a needle )
Happy that I ran ,
He will take me to the corner,
Instead of deafness, nausea and haze.
Scary wants her to adore you ,
Spoiled and treasured .
And remind me that I should no longer come .
So I really could not.