Post Views:
361
Выдающаяся роль и значение Ташкента, как одного из крупнейших экономических и культурных центров Средней Азии в период средневековья, отчетливо вырисовывается в связи с археологическими материалами.
Экономическое развитие основывалось на ремесленном производстве, а в его продукции, как правило, находили отражение также и культурные процессы, происходившие в обществе. Практически все виды ремесленных изделий имели тот или иной вид декора, от примитивного до самого сложного. При этом, любой вид декора в определенной степени отражал эстетические вкусы и идеологические воззрения различных слоев населения. Рассматривая продукцию гончаров Бинката–Ташкента с этой точки зрения, мы в праве говорить о ней, как о части художественной культуры.
Средневековый Бинкат (Бинкет), описанный арабскими историками и географами Х века как столица Шаша (Чача), в свое время был отождествлен В.В. Бартольдом [Бартольд, 1965. С. 219] и М.Е. Массоном [Древности Ташкента. С. 72] с городищем, которое читается в рельефе под застройкой так называемого «старого города» Ташкента. Это отождествление было признано в литературе большинством автором и особенно убедительно подтверждается результатами археологических исследований, проводимых уже много лет на его территории в связи со строительными работами, развернутыми в современном Ташкенте. Новые материалы последних двух десятилетий в очень большой степени помогают расширить знания о художественной керамике Шаша.
IX век – период, когда в Шаше, куда технология производства глазурованной керамики пришла транзитом через Согд, происходили процессы перехода от глухих оловянно-щелочных глазурей с надглазурной росписью к прозрачным свинцовым глазурям и подглазурной ангобной росписи. Именно в IX в. формируются те технологические приемы и художественно-стилистические направления в декоре, которые определили бурный расцвет керамического производства в Мавераннахре в IX–X вв. и принесли широкую известность замечательной продукции среднеазиатских мастеров. Бинкат – столичный город Шаша, был крупнейшим ремесленным и производственным центром, в котором и шел процесс внедрения и освоения новых видов художественной керамики. В свою очередь, из Ташкента продукция гончаров распространялась по городам и селениям оазиса, а также на соседние территории, где могла служить образцом для подражаний.
Технология определяет особенности художественного оформления, для раннеглазурованной керамики это роспись зеленой и бирюзовой краской, с добавлением иногда марганцевой, поверх непрозрачной лилово-серой или белой глазури. Характерны следующие орнаментальные композиции: сочетания грубоватых потеков и полос, пятен, крапин, треугольников, квадратов, ромбовидных фигур и квадратов, вписанных в круг, сеток с ячейками квадратной и ромбовидной формы (новый элемент, не встречавшийся на шашской керамике раньше), других геометрических фигур, сочетающихся, чаще всего, с растительной орнаментацией. Среди последних находок выделяется блюдо с орнаментом, выполненным бирюзовой краской – картуши с «древом», между ними пространство заполнено трапециевидными секторами с ромбовидными ячейками, внутри которых точки. Подобные сетки, правда, с секторами прямоугольной формы, встречены в керамике из Афрасиаба (фонды Самаркандского музея, коллекция Вяткина, инв. № А-43-127) [Сухарев, 1940, рис. 4].
Новые материалы, выявленные на территории Бинката, впервые показали, что в декоре ранней щелочно-свинцово-оловянной керамики Шаша использовались и зооморфные мотивы. На фрагментированной чаше сохранилась часть изображения птицы, выполненного в зелено-бирюзовой гамме. Можно различить часть туловища с маленькими ножками и одно крыло, нарисованные в виде контурной линии, нанесенной марганцевым красителем, с заполнением внутреннего пространства крупными зеленобирюзовыми крапинами [Ильясова, 2005. С. 38–39].
Зооморфные мотивы на мавераннахрской керамике с надглазурной росписью были, по-видимому, довольно редки. Лишь один пример, известный по согдийским материалам – это чаша IX в. с изображением фантастического длинношеего животного, кусающего собственный хвост, найденная на Афрасиабе [Вяткин, 1926. С. 49; Шишкина, 1986, табл. 46: 1; 2.37. С. 68; КИДУ, 1991. С. 124, № 566]. На этой чаше животное показано таким же пятнистым, как бинкатская птица.
Следует отметить, что вывод Л.Г. Брусенко о том, что тип посуды с щелочнооловянно-свинцовой глазурью бытовал лишь в конце VIII – первой половине IX в., опровергается их находками в бадрабах совместно с керамикой вт. пол. IX – перв. пол. X вв.
Гораздо большего разнообразия в художественном оформлении керамики удалось добиться после своеобразной «технологической революции» в керамическом производстве, т.е. внедрения прозрачных свинцовых глазурей и подглазурной ангобной росписи. Именно эта техника позволила среднеазиатским мастерам достичь в украшении посуды высочайшего мастерства, прославившего нашу керамику во всем мире. Растительногеометрические, зооморфные, эпиграфические мотивы и их сочетание в самых различных орнаментальных композициях достигли своего пика в конце IX–X вв.
Исследования позволили выявить орнаментальные мотивы, характерные именно для Ташкентской керамической школы рассматриваемого периода. Это композиции в виде контурных изображений своеобразных растительно-геометрических фигур, украшавшие, в основном, чаши полусферической формы; пальметты и полупальметты, украшающие сложные плетеные фигуры на дне блюд и тарелок; бордюры из двухцветных полукружий на венчиках чаш; очень своеобразные изображения птиц, не встречающиеся в других регионах Мавераннахра и, без всяких сомнений, являющиеся типичной бинкатской продукцией. Интересно, что выявлено два типа изображений птиц, более ранний (вероятно, конца IX – первой половины X в.), и более поздний (вторая половина Х в.). Каждый из типов представлен не единичными находками, а группами однотипных изделий, что позволяет говорить об их местном серийном производстве. Еще одной специфической чертой бинкатской керамики конца IX – первой половины X в. являются зеленые пятна, обильно разбросанные по поверхности самых разнообразных композиций – растительно-геометрических, зооморфных и эпиграфических. Эти пятна придают изделиям Бинката дополнительную декоративность и позволяют с уверенностью выделять ташкентскую продукцию из массы среднеазиатской глазурованной керамики.
Еще один очень значительный компонент художественной керамики, а скорее, художественной культуры Бинката–Ташкента, выявленный и введенный в науку за последние годы – эпиграфика. Получена совершенно новая картина развития и использования этого важнейшего для периода IX–X вв. вида декора. Если два десятилетия назад был известен всего один арабский афоризм, прочитанный на бинкатском глазурованном блюде [Брусенко, 1986. С. 54–55, табл. 35], то теперь их известно более двадцати. Кроме того, выявлен целый ряд надписей–благопожеланий. Интересно, что некоторые из афоризмов встречены пока только в Ташкенте. Прочитанные надписи свидетельствуют о важности высоконравственных моральных качеств: благонравия, щедрости, просвещенности, обдуманности в речах, терпения, мужества и т.п. [Ильясова, Ильясов, 2007. С. 245–248].
Исследования эпиграфики на глазурованной керамике очень важны с точки зрения решения различных вопросов, связанных с бытованием арабского языка и письменности среди производителей и потребителей глазурованной посуды в Мавераннахре и Хорасане в IX–X вв., их социального и образовательного уровня, и т.п. То есть, данный конкретный материал позволяет судить не только об особенностях художественной культуры, но дает возможность говорить о вопросах идеологии, религиозных и морально-этических воззрениях общества, его идеалах и стремлениях, о духовной жизни населения Ташкента в рассматриваемый период. Настоящий «прорыв» в данной области знаний позволяет с уверенностью ставить нашу столицу в один ряд с самыми крупными производственно-экономическими и культурно-идеологическими центрами, как Самарканд, Бухара, Нишапур, Мерв.
Культура Мавераннахра в IX–X вв. характеризуется своеобразным синтезом богатейших изобразительных традиций Средней Азии доисламского периода и новых художественных форм, появившихся в результате включения этих территорий в состав Арабского Халифата. Глазурованная керамика Бинката–Ташкента в полной мере отразила процесс формирования и развития выдающегося историко-культурного феномена – исламского искусства и художественного ремесла.
Использованная литература:
Бартольд В.В. Статьи из «Энциклопедии ислама» // Сочинения. М., 1965. Т. III. Брусенко Л.Г. Глазурованная керамика Шаша IX–XII веков. Ташкент, 1986. Вяткин В. Афрасиаб – городище былого Самарканда. Археологический очерк. Ташкент, 1926. Древности Ташкента. Ташкент, 1976. Ильясова С.Р. Зооморфные мотивы на ранней глазурованной керамике Шаша // Культурная толерантность и самобытность традиций в искусстве Узбекистана. ТДК. Ташкент, 2005. Ильясова С.Р., Ильясов Дж.Я. Арабская эпиграфика Ташкента в IX–X вв. // Вклад Узбекистана в развитие исламской цивилизации. Сборник тезисов докладов, международной конференции, посвященной объявлению города Ташкента столицей исламской культуры 2007 года Исламской организацией по образованию, науке и культуре – INESCO. Ташкент – Самарканд, 2007. Культура и искусство древнего Узбекистана. Каталог выставки. Книга 2. М., 1991. Сухарев И.А. Ранняя поливная керамика Самарканда // Труды Узбекского государственного университета. Новая серия 14. Вып. 2. История. Самарканд, 1940. Шишкина Г.В. Ремесленная продукция средневекового Согда. Ташкент, 1986.
С.Р. Ильясова
IX–X асрларда Тошкент бадиий санъати (сирланган сополлар асосида)
IX–X асрларда Мовароуннаҳр маданияти Ўрта Осиёнинг Исломгача бўлган давридаги жуда бой тасвирий санъат анъаналари ва унинг Араб халифалиги таркибига киритилганидан сўнгги даврда пайдо бўлган янги бадиий шакллар синтези билан характерланади. Бинкат-Тошкент сирланган сопол буюмлари буюк тарихий-маданий феномен ҳисобланган Ислом санъати ва бадиий ҳунармандчилигининг шаклланиш ва ривожланиш жараёнини тўлиқ акс эттиради.
S.R. Ilyasova
Artistic culture of Tashkent in the 9th–10th centuries according to glazed pottery
Archaeological materials from Binkath – Tashkent allow us to study the glazed pottery as an integral part of medieval artistic culture of Central Asia. For the culture of Mavara al-Nahr in the 9th–10th centuries the synthesis of the rich pre-Islamic art traditions and new artistic forms which appeared after including these territories to Caliphate are characteristic. Glazed pottery of Binkath – Tashkent reflected this process very well.
Манба: Тошкент шаҳрининг 2200 йиллик юбилейига бағишланган Халқаро илмий конференция материаллари Ўзбекистон Республикаси Фанлар академияси «Фан» нашриёти, 2009
https://shosh.uz/uz/tashkent-2200-hudojestvennaya-kultura-tashkenta-ix-x-vv-po-materialam-glazurovannoy-keramiki-2/