Он не копировал стили, искал пути, чтобы выйти из тени.
Музыкой грезил. Была сцена его сновиденьем.
В стенах унылых строений тесно ему было,
Но он жил, как хотел, будто сон наяву видел.
И скажи ему кое-кто, мол, тебе что, покоя нет?
Он сказал бы, на кой он мне, ударив ногой его.
Черт его знает, зачем тогда полез в эту драку.
Их было где-то с десяток, а он нетрезвый порядком.
Точный удар по темени. В кому на две недели.
Очнулся он, но не весь. Тело ниже пояса — мертвый вес.
Видимо растением быть судьба нагадала, стерва.
Теперь он моллюск под панцырем серых палаты стен.
Что тут теперь поделаешь? Нету ног, но остался ум.
Он ночами бессонными тупо взглядом рвал темноту.
Слова близких бесили с искренней жалостью.
Слезы бессилья лились. Уйти б по-английски, жаль, нельзя
Убежать. Не шевелясь, лежал.
Представлял в ладони холодную сталь — рукоять ножа.
И он нашел бы выход, чтобы не дышать, сделать в бездну шаг,
Если б чей-то голос ему не шептал.
Припев:
На земле нарисую небо в алмазах
Вместо пасмурного, поиграю красками
Слов. В раз всех парализую фразами…
Но он не верил ему. С головой накрыла апатия.
За руку друг держал, хранивший тот же пожар в груди
Музыки, слова, рифмы, метафор и нот.
И узы их не рвались и не менялись на банкноты.
В русле одном и попутно мысли текли.
Бро кликнул «Новый проект», и вмиг три дорожки легли на винил.
Прослушали вместе. Вроде как-то ожил он,
Указал на ошибки. «Хочешь выжить — пиши, —
Просто сказал ему друг. — В землю не зарывай талант!»
«Ай, да ладно, — он думал в полумраке палат. —
Что было прежде не вернуть назад, время даже не трать.»
Но в тот же вечер санитар принес карандаш и тетрадь.
Смотрел на чистые листы; протупив где-то два часа,
Начал писать, что-то под нос невнятно бормоча.
Было трудно вначале, ни строчки не получалось.
В отчаяньи рвал листы он, но муза молчала.
Одну за одной мочалил ручки, как одержимый.
И вот под утро пришла одея его оглушив.
Вернувшись в больницу, друг не узнал его, ведь в глазах Знакомый азарт. Сказал он: «Смотри, что я написал!»
Так, не поднявшись ни разу, он сделал свой первый шаг.
Теряя последний шанс, читал он еле дыша:
Припев:
На земле нарисую небо в алмазах
Вместо пасмурного, поиграю красками
Слов. В раз всех парализую фразами…
Как бы ни было трудно, не сдамся, нет!
Пусть говорят тебе:»Просто подделка ты!»
Если глаза горят, верь, что предела нет.
Записали на месте голос, свели, и, не веря
Своим ушам, он подумал с надеждой: «Не все потеряно.»
С мощностью артиллерии он на любые темы
Сыпал строками. Треки их множились, как бактерии.
Не веря в удачу и хеппи-энды, а только в качество кача
Повторял: «Движение — залог победы.»
Не человек с приставкой недо-. Закаляют беды.
Палаты потолок — не предел, он коснется неба.
Лили в интернет под утро то, что записали ночью.
Дальше по накатанной — на батлах оппонентов вклочья.
Он понял точно, прошел он черную полосу,
Когда его случайно тот парень узнал по голосу.
И вот он сам: в клубе читает сидя, за пультом друг.
В зале тесном накурено, качает полсотни рук.
Вроде сбылась мечта, добился чего хотел.
Но за тактом — лишь новый такт, это тоже ведь не предел. He did not copy the styles, looking for ways to get out of the shadows.
Grezil music. There was a scene of his dream.
In the walls of sad buildings, it was closely
But he lived, as I wanted to have a dream that I saw.
And tell him someone, they say, what do you have peace?
He would say, he, hitting him on his foot.
Damn him knows why then climbed into this fight.
They were somewhere with a dozen, and he is drunk order.
Accurate blow by the pattern. In someone for two weeks.
He woke up, but not all. The body is below the belt — dead weight.
Apparently the plant is fate naigued, bitch.
Now he is a mollusk under the armor of the gray chambers of the walls.
What can you do now? There is no feet, but the mind remained.
He at night sleepless stupidly looked at the darkness.
Words of loved ones chatted with sincere pity.
The tears of Besali flowed. Go in English, sorry
To escape. Not moving, lay.
Cold steel represented in the palm of the palm — knife handle.
And he would find the way out to do not breathe, make a step in the abyss,
If there was no voice whispered to him.
Chorus:
On the ground, the sir of the sky in diamonds
Instead of cloudy, play paints
Words. At times, all paralysis phrases …
But he did not believe him. With his head covered apathy.
Hand held a friend who kept the same fire in his chest
Music, words, rhymes, metaphors and notes.
And the bonds did not rush and did not change to banknotes.
In line with one and pass the thoughts flowed.
The broom clicked the «new project», and the three walkways lay on the vinyl.
Listened together. It seems somehow he came to life,
Pointed to errors. «Want to survive — write, —
Just told him a friend. — In the ground, do not break talent! «
«Ah, oh well, — he thought in the twilight chambers. —
What was before not to return back, time does not even waste. «
But on the same evening, the Sanitary brought a pencil and a notebook.
Looked at clean sheets; Turning somewhere for two hours
Began to write, something under the nose lovely mumbling.
It was difficult at the beginning, no lines did not work.
In desperates, he ripped the sheets, but Muse was silent.
One for one droold handles as obsessed.
And in the morning, the dress was stunning him.
Returning to the hospital, a friend did not recognize him, because in the eyes familiar excitement. He said: «Look what I wrote!»
So, without rising never, he made his first step.
Losing the last chance, he read barely breathing:
Chorus:
On the ground, the sir of the sky in diamonds
Instead of cloudy, play paints
Words. At times, all paralysis phrases …
No matter how difficult it is, we will not give up, no!
Let them tell you: «Just fake you!»
If the eyes are burning, believe that there is no limit.
Recorded a voice, brought, and not believing
His ears, he thought with hope: «Not all is lost.»
With the power of artillery he is on any topic
Syed rows. The tracks have multiplied them like bacteria.
Not believing in good luck and Happy End, but only in quality quality
Repeated: «Movement — a deposit of victory.»
Not a man with the prefix undo. Take troubles.
Chambers Ceiling — not the limit, he will touch the sky.
Lily on the Internet in the morning what they recorded at night.
Further along the naked — on the battle of opponents.
He understood exactly, he passed the black strip,
When he accidentally, that guy learned voice.
And here he himself: in the club reads sitting, behind the remote control.
In the hall close smashed, swings twisted hands.
It seems to come true, achieved what I wanted.
But behind the tact — only a new tact, this is also not the limit.