Промах «синего» врача, флоры или фауны…
Мой сын болен — синдром Дауна.
Так ждал, сам вынашивал будто, сокровище наше.
Бьет со спины судьба, меня никто никто не спрашивал:
Буду ли я доволен или рыдать навзрыд,
Отцовская гордость или бесконечный стыд…
Кипит молодежь сочная ближе к июню,
А я ему платком подтираю пенистые слюни.
И не заставят меня не мечтать о внуке,
Искать повод на себя накладывать сильные руки.
Глупости — слезы лить на кучу сердец,
Кто ещё останется с ним, кроме как его отец?!
Ночью приступ с кровью, мутная картина.
Господа неистово благодарю за сына!
Больше жизни люблю. Грязь нам летит вдогонку,
За руку его держу, идём потихоньку.
Промах «синего» врача, флоры или фауны…
Родина моя больна — синдром Дауна.
Молодые, слабые, и рассеянная воля,
Не найдет даун искренние звезды над полем.
Улыбается вечно на рёв матери,
Берегу силы — поднимать страну с кровати.
Просит накормить с таким пылом и огнем —
Вот они слёзы народа, мы ведь в России живем…
Слезы от потерь больших в девятнадцать.
Самобичевание — идея нашей нации.
Наивная, в «тупняках» обманута страна,
С подбородка на крест — похотливая слюна.
Спотыкаясь, с «матами» через границу бежит,
Гражданская гордость или бесконечный стыд?!
На коленях юноша мокрый и больной,
Вряд ли кому-нибудь нужен, я остаюсь с тобой…
Припев:
Родина голубоглазая, душа открытая,
А прижало чуть, тогда: «Прощай, неумытая!».
Зачем у бойца небритого, списанного в запас,
На плече партак серый: «Никто, кроме нас!» (*2)
Собираясь в дорогу, через плечо плюют,
На земле чужой искать иной приют,
Искать счастье иное на лакированных пляжах.
А у меня зима берег с берегом вяжет.
У отца узнай, пусть «раскидает» причину —
Откуда любовь такой силы взял к сыну?
Ответ только бьет прутьями в клетке грудной,
И я остаюсь с больной, но моей страной…
Припев:
Родина голубоглазая, душа открытая,
А прижало чуть, тогда: «Прощай, неумытая!».
Зачем у бойца небритого, списанного в запас,
На плече партак серый: «Никто, кроме нас!» (*2) Promach «Blue» doctor, flora or fauna …
My son is sick — Down Syndrome.
So I waited, I was sheltered that, our treasure.
Fate beats from his back, no one asked me:
Will I am pleased or sob
Father’s pride or endless shame …
Youth juicy closer boils by June,
And I pick it up with a scarlet drool.
And do not make me not dream of grandson,
Looking for a reason for yourself to impose strong hands.
Stupidity — Tears pour into a bunch of hearts,
Who else will remain with him, except his father?!
At night, the attack with blood, a turbid picture.
The Lord is frantically thank you for my son!
I love more life. Dirt flies to us in terms of
I hold it by hand, we go slowly.
Promach «Blue» doctor, flora or fauna …
My homeland is sick — Down Syndrome.
Young, weak, and scattered will,
Will not find a downturn sincere stars over the field.
Smiles forever on the Röv mother,
Shore strength — raise the country from the bed.
Asks to feed with so fermented and fire —
Here they are tears of the people, we live in Russia …
Tears from the loss of large in nineteen.
Self-session is the idea of our nation.
Naive, in «Tupnyuki» deceived a country,
From the chin on the cross — lustful saliva.
Stumbling, with «mats» runs across the border,
Civil pride or endless shame?!
On the knees of the young man wet and sick,
It is unlikely that someone needs, I stay with you …
Chorus:
Motherland blue-eyed, shower open,
And he pressed a little, then: «Goodbye, impertured!».
Why did the fighter of the unshaven, written off in stock,
On the shoulder Passak gray: «No one except us!» (* 2)
Going on the road, spit over the shoulder,
On earth someone else’s search for another shelter,
Looking for happiness other on the lacquered beaches.
And I knit winter coast with the shore.
Father learn, let «spread» the cause —
How did the love of such power picked up to his son?
The answer is only beating a rod in a chest cage,
And I stay with the patient, but my country …
Chorus:
Motherland blue-eyed, shower open,
And he pressed a little, then: «Goodbye, impertured!».
Why did the fighter of the unshaven, written off in stock,
On the shoulder Passak gray: «No one except us!» (* 2)