В мой мозг, в мой гордый мозг собрались думы,
Как воры ночью в тихий мрак предместий,
Как коршуны, зловещи и угрюмы,
Они, столпившись, требовали мести.
Я был один. Мечты мои бежали,
Мои глаза раскрылись от волненья,
И я читал на призрачной скрижали
Мои слова, дела и преступленья.
За то, что я холодными глазами
Смотрел на игры смелых и победных,
За то, что я кровавыми устами
Касался уст, трепещущих и бледных,
За то, что эти руки, эти пальцы
Не знали плуга, были слишком стройны,
За то, что песни, вечные скитальцы,
Обманывали, были беспокойны,
За всё теперь настало время мести,
Мой лживый, нежный храм слепцы разрушат,
И думы, воры в тишине предместий,
Как нищего во мгле, меня задушат. Dumas gathered in my brain, in my proud brain,
Like thieves at night in the quiet darkness of the outskirts,
Like kites, ominous and sullen,
They crowded and demanded revenge.
I was alone. My dreams fled,
My eyes opened with excitement,
And I read on the ghostly tablet
My words, deeds and crimes.
For having cold eyes
I looked at the games of brave and victorious,
For the fact that I’m bloody lips
It touched the lips, trembling and pale,
For the fact that these hands, these fingers
Did not know the plow, they were too slim,
For the songs, eternal wanderers,
Cheated, were restless
For now everything is time for revenge
My deceitful, delicate temple will be destroyed by the blind,
And thoughts, thieves in the silence of the suburbs,
As a beggar in the dark, they will strangle me.