Народы Узбекистана. Венгры

Post Views:
91

Самоназвание — мадьяры. Народ, основное население Венгрии. Язык — венгерский, относится к угорской подгруппе финно-угорской группы уральской семьи. Верующие — в основном католики.

Венгры в Узбекистане:

1926 г. — 276
1979 г. — 172
1989 г. — 211

В числе первых венгерских граждан, посетивших Среднюю Азию в феодальный период, был А. Вамбери. Под видом странника в 1863 г. он проехал через Бухару и Хиву и оставил потомкам подробное описание достопримечательностей края, нравов и обычаев его народа. Тогда подобные путешествия европейцев были сопряжены с большим риском.

Когда в Туркестан пришли русские и создали Туркестанское генерал-губернаторство, в потоке нахлынувших иностранцев мадьяр были единицы. Среди них — нотариус Карлуш, уроженец Вены. Ташкентцы до сих пор тепло вспоминают этого чрезвычайно трудолюбивого человека, засадившего улицу, на которой он жил, вишневыми деревьями.

Несколько тысяч пленных венгров прибыло в Туркестан в конце 1914 г. Это были, в основном, крестьяне, неквалифицированные рабочие, представители других социальных групп, в том числе и интеллигенции (архитекторы, скульпторы, художники, музыканты, учителя и др.). Венгерские военнопленные работали практически во всех городах края. В Бухаре они принимали участие в строительстве железной дороги. Много мадьяр трудилось в ташкентских пекарнях. В 1916 г. из Мурманска прибыла новая партия военнопленных, в том числе и венгров.

В 1918 г. все военнопленные стали иностранными гражданами. К этому времени венгров здесь насчитывалось около 12 тыс. человек. Они компактными группами были расселены на территории Ташкентского и изредка Голодностепского уездов. В Комитете иностранных подданных от венгров было больше всего представителей — 12 чел.

В 1922 г. в Туркестане при Народном комиссариате по делам национальностей действовал Союз венгерцев. В те годы венгры работали в швейной и текстильной промышленности, большим профессионализмом отличались строительные рабочие и деревообработчики.

Вскоре большинство бывших венгерских военнопленных уехали на родину. Но немало их осталось в интернациональных частях, выступавших в защиту Советской власти. Среди активистов чаще других звучали имена Йожефа Секея (Самарканд) и Г. Ремеша (Ташкентская область). Многие к этому времени уже обзавелись семьями, причем часто браки были смешанные, поскольку женщин среди мадьяров было очень мало. Например, венгерский подданный Владислав Ревес (1893 г. р., художник) женился в Коканде на Иде Кац. Их сыновья и внуки до сих пор живут в Ташкенте.

Следующая партия венгров эмигрировала на родину незадолго до второй мировой войны. Среди них был скульптор Гатч. Опытный ваятель руководил работами по художественному оформлению римско-католического костела в Ташкенте. В начале 30-х гг. Гатч преподавал в Ташкентской художественной школе.

У тех, кто остался, по-разному сложились судьбы. Одни были репрессированы, других обошла эта участь. Но по большому счету все они пользовались уважением среди местного населения за свой профессионализм в работе и доброжелательность.

В конце 30 х гг. в Ташкенте жил и творил талантливый художник Альфред Дурус. Погиб на войне. Похоронен в Будапеште. В Ташкенте проживает его дочь – Татьяна Дорус. Для музыкальной культуры Узбекистана 40—70-х гг. немало сделал альтист и педагог Стефан Вайс.

В настоящее время оставшиеся этнические венгры часто встречаются в костеле, многие из них через Общество Красного Креста пытаются разыскать своих родственников на земле предков.

Примечание. В Кашкадарьинской области в конце 60-х гг. проживало 150 семей маджар, которых исследователи также считают мадьярами и выводят из Аланских племен, передвигавшихся из Средней Азии на запад в III—IV вв. н. э. под давлением гуннов. Маджары относят себя к узбекам, говорят по-узбекски и придерживаются местных обычаев. Такая же немногочисленная группа маджар проживает в Казахстане и считает себя казахами. Вопрос их генезиса требует дальнейших исследований.

Л.И. Жукова

Литература

Еремян Р. Гражданин Дурус. Правда Востока. 1985. 6 мая.

Жукова Л. И. К истории римско-католического костела в Ташкенте // К истории христианства в Средней Азии. Ташкент, 1998. С. 228—232.

Матвеев А. М. Венгерские интернационалисты в Туркестане в конце 1917 — середине 1918 гг. (Материалы к истории движения иностранных интернационалистов в Средней Азии) // Научные труды ТашГУ. 1980. Вып. 630. С. 54—57.

Индивидуальные биографии

Мой отец родился в декабре 1888 г. в Венгрии, где именно — не знаю. С его слов, он по национальности австро-венгр, жил в городе Мишкольц. Фамилия Bochta — по-русски произносится Боца (так мне сказали). Имя — Лайош. Но здесь, далеко от родины, его звали Иваном, а с возрастом — даже Иваном Ивановичем. История его жизни такова. В 1913 г. в Венгрии его призвали в армию и вскоре отправили на фронт солдатом. Отец взял с собой свою любимую скрипку. Шла гражданская война, бестолковая и никому не нужная. Солдаты венгерской армии в основном отсиживались в окопах, голодные и холодные, и мой отец стал душой солдат, исполняя на скрипке народные напевы. У отца был абсолютный слух и хорошая музыкальная память, он мог воспроизвести любую услышанную мелодию.

Даже находясь в плену у русских, он продолжал играть на скрипке — на свадьбах и гуляниях, тогда и получил прозвище “Иван “. Затем, переехав в Среднюю Азию, играл в Ташкенте в ансамбле военнопленных.

Когда мы переехали в Киргизию, отец стал работать в ресторане “Киргизия “, около дубового парка. Затем мы жили в поселке Рыбачий на озере Иссык-Куль. В 1937г. отца стали часто вызывать в НКВД на допросы, предлагали уехать обратно в Венгрию или принять подданство СССР. И отец согласился на второе, хотя в Венгрии у него была семья, сын и дочь (когда его отправили на фронт, сыну было 7 лет). Мы переехали в Пржевальск, а вскоре — опять во Фрунзе, где отец по-прежнему работал в ресторане “Киргизия” и в кинотеатре тапером. Но в скором времени ему предложили работу в Таджикистане, в городе Ленинабаде. Обосновавшись, в 1939 г. отец вызвал нас, с Александрой Максимовной, моей неродной мамой, в Ленинабад. Там нас и застала вторая мировая война, которая перевернула всю жизнь.

До войны отец получал письма из Венгрии, очень переживал и расстраивался (наверное, за семью). И опять отца моего часто вызывали в НКВД и так же задерживали там Людвиг Людвигович подолгу, почему — он не рассказывал. Бохода. Потом решили его отправить на Из семейного альбома трудовой фронт, но так как у отца было очень плохое здоровье, часто болел воспалением легких и был плеврит, то отправку постоянно откладывали, а в дальнейшем и вовсе перестали вызывать.

В 1942 г. я устроился учеником киномеханика в кинотеатр “Родина “. В 1945 г. поступил в музыкальное училище, жил в интернате при нем. Отца приняли на работу в это же училище преподавателем по классу скрипки. Но в 1948 г. отец сильно заболел, его положили в горболышцу, где он и скончался. Диагноз — инфаркт миокарда. Постоянные подозрения со стороны НКВД, личные переживания об оставшейся в Венгрии родне, да и за меня, подкосили его. Похоронил я его в Ленинабаде.

Я пытался найти родных в Венгрии. Писал в посольство Венгрии в Москве. Посоветовали обратиться в Венгерское Общество Красного Креста. Оттуда ответили, что недостаточно данных. Писал также в Мишкольц, в церковь, так как там регистрировались рождения до 1890 г., но ответа не получил. И вот я здесь один, хотя у меня в Венгрии должны быть сводные брат и сестра. А почему церковь не ответила, не понимаю. Отец при жизни часто произносил “Езус Мария “, вероятно, был католик.

Немного о себе. Окончив Ленинабадское музыкальное училище, я работал руководителем эстрадного оркестра на танцплощадке, музыкантом, а также преподавателем музучилшца по классу фортепиано. Гастролировал с цирком по стране. Побывал во многих городах, на жительство остановился в Казахстане, в городе Чимкенте. Устроился в музыкальное училище преподавателем по классу духовых инструментов, где проработал с 1948 по 1984 г. Перебрался в город Ташкент. Работал здесь в детских музыкальных школах, а также в детском доме № 22 им. Хлебушкиной. В настоящее время на пенсии. Имею высшее музыкальное образование.

P. S. При получении советского паспорта отцу дали фамилию Бохода Людвиг Людвигович.

В. Бохода

Михай Михайлович Юрак — мадьяр по национальности, австрийский подданный. В начале первой мировой войны попал в плен и был этапирован в Туркестанский край. Служил у генерала Месткова в денщиках.

За год выучил узбекский язык. В 1918 г. женился на вдове Марфе Хрусталевой, имевшей двоих детей — Николая и Татьяну.

Работал в организации сельскохозяйственного направления. После войны — пивоваром на пивоваренном заводе № 3. В 1954 г. вышел на пенсию. И с этого времени с увлечением занялся домом, общественной деятельностью. Вдоль всей улицы посадил вишневые деревья.

Будучи соседом Юлдаша Ахунбабаева, находился с ним в хороших, добрых отношениях. Умер в 1985 г. С родиной связь не поддерживал.

Л.И. Жукова

Этнический атлас Узбекистана.
© Институт «Открытое Общество» — Фонд содействия — Узбекистан, 2002.
Совместное издание «ИООФС — Узбекистан» и ЛИА Р. Элинина, 2002 г.