Народы Узбекистана. Иранцы

Post Views:
343

Фарсы, самоназвание — ирани. Народ в Иране. Язык персидский (фарси) западноиранской подгруппы иранской группы индоевропейской семьи. Верующие — мусульмане-шииты, в меньшей степени бехаисты.

Иранцы в Узбекистане:

1926 г. — 9 830
1979 г. — 20 026
1989 г. — 24 779

Иранцы — одна из древнейших групп жителей Среднего Востока, ядром которых являлась область Фарси (отсюда второе название их — персы). Ирано-персидский язык развивался на арамейской основе, которая стала языковой базой многих народов Востока.

Связи народов Ирана со Средней Азией, по памятникам древней культуры, насчитывают более четырех тысячелетий. Однако первые конкретные сведения о проникновении их на территорию современного Узбекистана относятся ко времени Ахеменидского государства, вторжения Кира II в 553 г. до н.э.

Оседали они здесь и после походов Александра Македонского, и в период Сасанидской державы, когда развивались широкие торговые связи по Великому шелковому пути, на котором господствовали согдийские и иранские купцы. Колонии торговцев и мастеров-ремесленников вырастали в Самарканде, Бухаре и других городах среднеазиатского Междуречья.

Во времена арабского завоевания в армии Кутейбы ибн Муслима было много иранцев, которые после крушения империи Сасанидов остались в городах Средней Азии.

В большом количестве приезжают они сюда с торговыми, научными и производственными целями при Саманидах и Караханидах. Из источников известно, что в Самарканде кварталы Чопардира и Ганилифар были местом собрания и жизни ученых Востока. В самаркандском квартале Готфар — крупнейшем культурном центре того времени — в 70-х гг. XI в. поселяется молодой философ и поэт Омар Хайям. Вскоре он по приглашению правителя переезжает в Бухару. Позднее, по просьбе султана Малик-Шаха, оседает в Исфахане.

После военных походов Амир Темур в свои владения привозил ремесленников, ученых, поэтов и художников, певцов, музыкантов и др. В честь каждого успешного военного похода он возводил монументальные постройки, используя для этих целей труд пленных зодчих. Об этом свидетельствуют надписи на самих памятниках: зодчий Мухахмуд из Исфахана создал комплекс медресе и ханаки царевича Мухаммед-Султана в Самарканде, а резчик Юсуф из Шираза — резную дверь у входа в Шахи-Зинда. В середине XV в. в Самарканде творили два иранских художника-миниатюриста, вывезенные в 1447 г. из Герата — Шихабуддин Абдулла и Захафэтдин Озхар.

Источники свидетельствуют, что иранцы оседали на территории Мавераннахра и при Шейбанидах, и при Аштарханидах.

Прибывали иранцы в Среднюю Азию и при Шахе Аббасе, Музаффаре Эддине. В 1740 г. Бухарское и Хивинское ханства были включены в состав государства Надир-шаха. С его войсками в Бухару пришло большое количество турок-османов, иранцев и афганцев, которые там и осели. Часть иранцев привозили как пленников с войн, которые происходили между правителями Средней Азии и Хорасана. Но основная их масса была насильно переселена из Мерва в Бухару и Самарканд. В дальнейшем они селились и в Джизаке, Кермине, Карши, Шахрисабзе, Термезе, и в незначительном количестве в Хиве. Еще в 1920 г. в Хиве отмечалось 809 иранцев — потомков привезенных сюда туркменами и обращенных в рабство.

Происходило некоторое сближение с местным населением, но полного слияния не получалось вследствие различий в религиозных течениях. И хотя в целом сосуществование было мирным, иногда происходили религиозные эксцессы, в частности суннитско-шиитская резня в 1910 г. Сохранению обособленности способствовал и социально-экономический, профессиональный фактор. Иранцы, особенно жившие в Бухарском ханстве, занимали ведущие позиции при дворе эмира, в бухарском войске, в производстве шелка. Сочетание конфессионального и социально-экономического факторов способствовало замкнутости иранцев.

В 1874 г., когда было ликвидировано рабство, многие иранцы вернулись на родину, но значительная их часть осталась жить здесь, в частности в Амударьинском отделе.

Хорошо знакомые со спецификой сельского труда в местных условиях, иранцы занимались земледелием, зерноводством, садоводством, виноградарством, но более важное место в их жизни отводилось торговле и ремеслам. Они специализировались на изготовлении сладостей и продаже пряностей и лекарств, ковроткачестве, ювелирном деле. Среди ремесленников были заргары (мастера по изготовлению золотых изделий), мисгары (мастера по изготовлению медных изделий), калиндузы (мастера по ковровому делу) и др. Однако превалировало все-таки шелкоткачество — ткали дорогостоящие сорта шелковых тканей — шохи, адрас, из которых делали румоли шой (шелковые платки) и жойпуш (покрывало на постель).

В середине 70-х гг. XIX в. происходит завоевание Средней Азии Россией, для которой этот район представлял богатейший источник сырья и удобный рынок сбыта для развивающейся промышленности. Экономические связи между этими странами приобрели постоянный характер. Их укреплению способствовала оборотистость иранских купцов. Наиболее известны среди них: Ходжи Хошим Рахимов, Ходжи Файзи Шарипов, Ходжи Мумин, Ходжи Мулло Барот, Ходжи Латиф заргар, Ходжи Гафур, Ходжи Холик, Ходжи Абдурайим, Ходжи Алихон Мамадхонов, Ходжи Зариф, Машади Козим и др. Они ездили по российским городам, совершали удачные торговые сделки, сами продавали товар. В 1880 г. на Петербургской показательной выставке Мухаммад Козим из Мингтута и Ого мир Хасан из Сайит-махалли демонстрировали ткани, которые были удостоены золотой медали.

Единичные переселения в Бухару персов-купцов и ремесленников из различных районов Ирана происходили вплоть до 1917 г. Иранцы переходили границу без документов и имели возможность жить здесь без паспортов. Русские купцы и предприниматели не видели в них опасных конкурентов, а администрация края даже облегчала их прибытие в Туркестан, видя в них дешевую рабочую силу. Таких поздних переселенцев бухарцы называли “машади” (мёшхедцы) или “персиён” (персы). Постепенно иранцы ассимилировались с местными жителями.

Обустраивались здесь и представители иранской интеллигенции, составлявшей оппозицию шахскому режиму. Среди них — впоследствии известный поэт и прозаик Абулкасым Лахути и др. Дети наиболее зажиточных иранских выходцев обучались в местных мусульманских, русско-туземных и новометодных школах. И, как исключение, — в русских начальных школах и гимназиях.

После 1917 г. паспортный режим в Туркестане ужесточился. Некоторые иранцы, в основном малоквалифицированные и неграмотные рабочие, приняли подданство советской России.

В это время меняется общая политика правительства в отношении нацменьшинств, что нашло свое отражение и в положении малых народностей Средней Азии. Идет искусственное приобщение их к участию в промышленном производстве, развитию просвещения. В начале 20-х гг. при Совете по просвещению национальных меньшинств создается Ирано-азербайджанское бюро, в ведении которого находятся два дошкольных учреждения, три рабочих дома, две библиотеки и педагогические курсы. Открывается иранский район в Самарканде, функционирует иранский театр (Самарканд). Действовали школы с иранским языком обучения.

В начале 30-х гг. на заводах Ташкента появились первые профессиональные рабочие кадры из числа иранцев. Правда, в дальнейшем они так и оставались в единичном исчислении. Только 5% иранского населения составляли служащие. На данный период в Ташкенте насчитывалось 200 рабочих-кустарей иранского происхождения. Кроме того, в 1929 г. из местных иранцев было создано два колхоза, показатели урожаев которых были всегда стабильно высокими.

Несмотря на все вышеперечисленные успехи, как свидетельствовало постановление правительства Узбекистана от 27 декабря 1933 г., иранцы, хотя и были приравнены к основным коренным национальностям, не всегда могли воспользоваться своими правами, в частности правом на обучение на родном языке, на равенство при судопроизводстве и т.д.

По материалам всесоюзной переписи населения 1970 г., в Узбекистане проживало 15 457 иранцев, “из которых 12 202 чел. считают своим родным языком узбекский”.

Эти данные наглядно показывают направление развития этнографической группы ирони. Термин “ирони” стал общим этнонимом группы, сложившейся в течение последних трех—четырех столетий из добровольных или вынужденных переселенцев с территорий, подвластных в различные периоды иранскому владычеству. В некоторых случаях термин “ирони” относили к тем, кто сравнительно недавно (1924—1938) приехал из Ирана. Старожилов в таких случаях, в порядке противопоставления, называют “фарси” или “маври”. Люди среднего и особенно младшего возраста, для которых религиозная принадлежность не имеет уже сколько-нибудь существенного значения, официально называют себя в Бухаре таджиками или узбеками. Тюркоязычные ирони (Самарканд) относят себя к узбекам. Процесс ассимиляции ирони среди местного населения идет уже в течение многих веков. Он является результатом длительной совместной жизни, тесного соприкосновения в социально-экономической и культурной сферах.

Зримым итогом этого стал канал Даргома в Самарканде, который остался в истории под названием “Эрон Ариги” (“Иранский канал”). Вдоль него образовались иранские махалли: Панжоб, Хужа-Сахат, Лолазор, Хаймар, Мингтут, Сайит-махалля, Богишамол, Куллар боги, Найман, Хужаназар, Бекмахалля и др. Названия некоторых из них связаны с каналом. В махалле Панжоб (перс. — пять вод) этот канал разделяется на несколько ответвлений, отсюда и название махаллей. Есть махалли Юнгичка-арык, Дам-арык. Вокруг этих махаллей появились сады, были построены ветряные и водяные мельницы. Значительная группа ремесленников, крестьян и торговцев проживала в Ташкентском оазисе, что отразилось в названиях махаллей в Ташкенте, базара в Янгиюле. Из архитектурных сооружений иранцев можно отметить построенный в XIX в. в Самарканде комплекс, включавший несохранившиеся ныне мечеть с минаретом и дошедшее до нас здание медресе, архитектором которого являлся зодчий Ходжа Абдураим. В медресе обучались духовным и светским наукам. До 1924 г. сооружение использовалось по прямому назначению, а затем перешло в ведомство различных организаций. Только в 1990 г. медресе было возвращено верующим. В этом же комплексе находилось гражданское сооружение — восточная баня Хаммоми Давути Панжоб. Она была построена местным купцом Ходжой Абдураимом после паломничества в иранские города, причем конструктивный чертеж и план он привез из Мешхеда. Оформляли комплекс традиционные чайхана и хауз.

Культовые сооружения иранцев известны и в Бухаре.

Известные деятели науки и культуры Узбекистана из числа иранцев: хивинский мастер литографии Ибрагим Султан; писатель, литературовед, переводчик Оствар (родился в 1917 г. в Иране, но с 1948 г. работал в Узбекистане); участник революционного движения в Бухарском эмирате, а затем историк — профессор Алиев; востоковеды-педагоги К. Шитфар, А. Табатабаи, Д. Эфтекор, Халь-ад Бори, М. Тагеев; иранисты Латиф Халилов, А. Патсун; историк Ф. Алиева; режиссер Сайд Али Ахунзаде; артист Рашид Файзи; консул Республики Узбекистан в Таиланде Парвиз Алиев; диктор высшей категории телерадио (на Иран) Шовкат ханум Алиева; преподаватель арабского языка в Бухаре, выпускник Тегеранского университета Мухамматризо Парастепанах.

Ф. Алиева

Литература:

1. Абрамов М. Тузары Самарканда. Ташкент, 1989.
2. Акрамов С.А. Из истории социально-политической жизни Самарканда в XIX в. Ташкент, 1990. С. 54.
3. Андреев М.С., Половцев А. А. Материалы по этнографии иранских племен Средней Азии: Полное описание нашего отечества // Туркестанский край. СПб., 1923. Т. 19.
4. Вороновский Д.Г. “Гульшан ул-мульк” Мухаммеда Якуба Бухари. Ташкент: ИВ АН УзССР. Шифр 1507. Л. 133.
5. Зарубин И.И. Население Самаркандской области. Л.: Изд-во АН СССР, 1926. С. 24. Итоги всесоюзной переписи населения 1970 г. М.: Статистика, 1973. Т. 4. С. 202.
6. Люшкевич Ф.Д. Этнографическая группа ирони // Занятия и быт народов Средней Азии. Л., 1971.
7. Мукминова Р.Г. Очерки по истории ремесла в Самарканде и Бухаре в XVI в. М., 1962.
8. Под небом Кыргызстана. Фрунзе, 1991. С. 31.
9. Эргашев Б.X. Идеология национально-освободительного движения в Бухарском эмирате. Ташкент, 1991

Этнический атлас Узбекистана.
© Институт «Открытое Общество» — Фонд содействия — Узбекистан, 2002.
Совместное издание «ИООФС — Узбекистан» и ЛИА Р. Элинина, 2002 г.