Post Views:
1 312
продолжение
После подавления восстания Джахангира цинское правительство послало в Коканд требование выдать им его сына и племянников, проживающих в Коканде, за что цинские власти обещали кокандскому хану ежегодную награду в 1000 слитков серебра. Но кокандский хан отверг предложение Цинов. Как указывает китайский историк Вэй Юань, кокандский хан через своего посла сообщил цинскому двору, что он готов возвратить взятых в плен китайских солдат и простых людей, но по магометанскому закону не может выдать детей и внуков ходжей.
Тогда цинское правительство, обвинив кокандского хана в том, что он принимал участие в восстании, решило арестовать всех кокандских купцов в Восточном Туркестане как мятежников и порвать торговые отношения с Кокандом. «Предпринимая такие меры, – рассказывает Вэй Юань, – правительство императора надеялось, что кокандцы, доведенные до крайности отсутствием торговли, сами представят родственников Джахангира, только бы им дозволено было вести торговлю с Китаем». Но этого не произошло.
Влияние кокандцев на Восточный Туркестан укреплялось в основном через кокандских купцов, которые к тому же являлись серьезными конкурентами китайцев. Поэтому вся тяжесть репрессий цинского правительства пала в основном на кокандских купцов, проживавших в Восточном Туркестане. Осенью 1828 г. начались гонения на андижанцев-торговцев. Их большими группами высылали из страны, а тех, кто противился этому, арестовывали и конфисковывали их имущество.
Устроив на границе Кашгарии таможенные заставы и торговые дворы и введя строгий контроль, цинские власти сильно сократили кокандскую торговлю. Чтобы нанести ей еще больший урон, цинские эмиссары установили контакт с бухарским эмиром и кундузским беком и предложили им привозить свои товары в Кашгар. А. Борнс, побывавший в Бухаре в 1831-1833 гг., упоминает о прибытии в Бухару китайского посла с прошением, чтобы эмир содействовал прекращению набегов кокандского хана. «Его величество благоразумно уклонился от всякого вмешательства», – пишет А. Борнс. Однако, как показывают документы, бухарцы не преминули использовать создавшуюся ситуацию с пользой для себя. В ноябре 1829 г. в Кашгар через Дарвоз-Каратегин прибыла первая группа купцов из Бухары. В ходе переговоров посланцы Бухары просили разрешения прибывать в Кашгар через Бадахшан и Каратегин, минуя Коканд. Просьба бухарских купцов вполне совпадала с расчетами цинских властей, и указом от 10 января 1829 г. они ее удовлетворили. По мнению Пекина, киргизы за участие в восстании заслуживали наказания наравне с кокандцами, однако вследствие недостатка скота в Восточном Туркестане цинские власти вынуждены были пойти им на уступки. Киргизам было разрешено по-прежнему пригонять свой скот в Кашгар.
Экономические санкции цинского двора, как правильно отмечает В. С. Кузнецов, вызвали определенные затруднения в хозяйственной деятельности Коканда. Налоговые обложения торговли чаем и ревенем составляли одну из важнейших статей дохода кокандского двора. Почти полное прекращение завоза этих продуктов наносило серьезный ущерб хозяйству страны. Немалые средства давали и пошлинные сборы за транзит китайских товаров через территорию Коканда, а теперь чай шел в Афганистан и Турцию через Бадахшан и Бухару, минуя Коканд. Запрет на торговлю с Кашгаром лишал кокандский двор всех указанных источников дохода.
Мухаммед-Али-хан под давлением кокандской общественности, особенно купечества, стал деятельно готовиться к войне с цинскими властями Восточного Туркестана, которые к тому времени были уже достаточно обессилены неоднократными восстаниями уйгурских крестьян. Кокандский хан даже отправил своего посла в Россию, чтобы выпросить у русского царя несколько пушек и опытных офицеров для использования их против китайцев.
Главная цель кокандцев при подготовке похода в Кашгар заключалась в восстановлении торговли с Восточным Туркестаном. Чтобы заручиться помощью населения Кашгарии, Мухаммед-Али-хан тайком вызвал из Бухары Мэд-Юсуфа – старшего брата ходжи Джахангира и поставил его во главе кокандского войска, направляемого в Кашгар.
В сентябре 1830 г. кокандские войска выступили в поход. Численность кокандских войск в источниках определяется по- разному: от 20-25 тыс. до 40 тыс. человек.
По рассказу одного из участников этого похода, Мирзы Шемсы, навстречу кокандцам был направлен маньчжуро-китайский отряд численностью 3 тыс. солдат. При урочище Минг-йол, вблизи цинско-кокандской границы, цинские войска были наголову разбиты кокандцами, после чего последние беспрепятственно подошли к Кашгару. Мусульманское население города с приходом кокандцев поднялось против своих угнетателей. При содействии жителей Кашгара кокандцы взяли город. Ходжа Мэд- Юсуф был возведен на престол предков. Все маньчжурские и китайские чиновники и их сторонники черногорцы заперлись в крепости Гульбах. Пока кокандский военачальник Хак-кули продолжал осаду Гульбаха, другое соединение кокандских войск под командой ташкентского кушбеги Лашкера разгромило маньчжуро-китайские гарнизоны в городах Янгигисар, Яркенд, Хотан, овладело этими городами и начало угрожать Аксу. Цинские власти, занятые подавлением очередного восстания китайских крестьян, не могли сразу мобилизовать необходимые силы для отпора кокандцам, которые, ограбив занятые ими города, вскоре ушли из Кашгара.
Одной из причин ухода кокандцев из Кашгара явилось обострение отношений Кокандского ханства с Бухарским, кроме того, поступили известия о приближении многочисленных цинских войск. Кокандцы избегали большой войны с цинским Китаем и решили вернуться к себе на родину. Вместе с ними вернулся и ходжа Мэд-Юсуф. Его правление в Восточном Туркестане длилось всего три месяца. По свидетельству Мирзы Шемсы, вместе с кокандскими войсками эмигрировали в Коканд свыше 60 тыс. кашгарцев. Они были поселены в Шарихон.
В связи с событиями в Восточном Туркестане цинское правительство командировало туда генерала Чан Лина, который, изучив обстановку на месте, поспешил отправить в Коканд посольство с предложением мира и дружбы. Сам этот факт свидетельствует о том, что Кокандское ханство было независимо от Китая. Кокандский хан отправил в Пекин ответное посольство во главе с ташкентским купцом Алим-пашой. Цинская сторона заявила, что она готова восстановить отношения с Кокандом, но в то же время считает, что кокандскому хану следует выдать Китаю ходжу Мэд-Юсуфа и других вожаков восстания, а также освободить всех пленных, захваченных кокандцами. Кокандский посол дал согласие на освобождение последних, но категорически отказался выдать ходжей. Он настаивал на предоставлении кокандским подданным права на беспошлинную торговлю в Восточном Туркестане и потребовал от цинских властей Кашгара компенсации за конфискованное ранее у андижанцев имущество. Пока шли переговоры весной 1831 г., кокандцы, раздраженные неоднократными набегами киргизов на торговые караваны, выступили против них. Хаккули мингбаши с 7-тысячным войском разбил в верховьях Нарына киргизов племени саяк, взял в плен их предводителей Атантая и Тайлака и вернулся в Коканд с большой добычей и пленными. Другой кокандский военачальник, Лашкер, нанес поражение киргизским и казахским племенам, кочевавшим между реками Чу и Или, и вторгся в долину Иссык-Куля, где подчинил бугинцев. В результате Восточный Туркестан оказался опоясанным кокандскими владениями и Кокандское ханство в любой момент могло создать реальную угрозу маньчжуро-китайскому господству в этом районе. Граница между Кокандским ханством и Восточным Туркестаном проходила по линии цинских пикетов, расположенных у подножия Кашгарских гор. Это обстоятельство вынудило цинское правительство пойти на уступки Коканду. Переговоры закончились подписанием в январе 1832 г. мирного договора, по которому запрет на торговлю Коканда был снят и кокандцы получили право беспошлинной торговли в Восточном Туркестане, причем согласно этому же договору Коканду было предоставлено право сбора торговых пошлин (до того взимаемых местными цинскими властями) у андижанцев, торговавших в шести городах Восточного Туркестана (Аксу, Уч-турфан, Кашгар, Янгигисар, Яркенд и Хотан). Для сбора пошлин кокандский двор получал право назначать в этих городах специальных купеческих старшин, так называемых аксакалов, которые подчинялись кашгарскому торговому аксакалу; последний являлся фактическим консулом и политическим резидентом кокандского хана в Кашгаре. Все иностранцы (за исключением тибетцев, бадахшанцев и кашмирцев), приезжающие в Восточный Туркестан для торговли, должны были подчиняться кокандским аксакалам.
Кроме того, согласно договору 1832 г. за имущество, конфискованное цинскими властями у андижанцев, Коканду должна была быть выплачена компенсация в сумме более 10 тыс. лянов серебром. Кокандский же хан, в свою очередь, обязался следить за кашгарскими ходжами, проживающими в Коканде, не допускать их выезда из ханства, а в случае бегства разыскивать и подвергать заточению.
Этот договор был утвержден цинским императорским указом 13 января 1832 г. С Кокандом установились торговые отношения. Первым кокандским аксакалом в Кашгар был назначен Алим-паша, подписавший этот договор. В начале 1832 г. он прибыл в Кашгар в сопровождении сотни андижанских и кашгарских купцов.
По свидетельству уйгурского историка Мусы Сайрами, значение договора 1832 г. состояло в том, что после его подписания из Китая вернулись на родину в Кашгар около 10 тыс. женщин и детей повстанцев, которые были вывезены китайцами во внутренние районы страны и проданы в рабство после подавления восстания Джахангира. Цинский Китай вернул их по просьбе хана Мухаммед-Али, который также, в свою очередь, возвратил цинским властям всех пленных маньчжуров и китайцев, а также кашгарских граждан, увезенных кокандцами во время восстания Мэд-Юсуфа 1830 г..
Договор 1832 г. значительно усилил влияние Коканда в Восточном Туркестане. Кокандцы, пользуясь ослаблением позиций цинского Китая в Восточном Туркестане, постепенно добивались все новых и новых привилегий. По договору кокандцам было разрешено облагать пошлиной лишь товары, привозимые их купцами, тем не менее они стали взимать пошлины и с товаров, привозимых иностранными купцами в Восточный Туркестан (исключение составляли лишь товары тибетцев и кашмирцев). Доход кокандского хана от торговых пошлин, поступавших из Кашгара в 40-х годах XIX в., составлял около 128 тыс. руб. в год, а по данным автора «Товарих-и хамса-и шарки» – 500 слитков серебра в год.
Однако кокандцы этим не удовлетворились. Они стали взимать подати также с земель кокандских подданных в Восточном Туркестане. По подсчетам Ч. Валиханова, кокандцы взимали подати с ¼ части населения Восточного Туркестана. Киргизы кашгарского и яркендского округов, за исключением турайгир-кипчаков, кочевавших в окрестностях Ташмалыка, также платили кокандскому аксакалу подати со скота в размере 1/40 части от пригоняемого на продажу скота.
Кокандские аксакалы пользовались в Восточном Туркестане исключительными правами. По свидетельству Ч. Валиханова, все кокандцы, ранее служившие ходжам, спокойно жили в Кашгаре под покровительством кокандских аксакалов. В бытность Ч. Валиханова в Кашгаре главным кокандским аксакалом был Насреддин, затем его сменил Нур-Мухаммед-датха (полковник). Оба они взяли под свое покровительство русского путешественника, иначе с ним могла бы произойти та же трагедия, что и с немецким ученым Шлагинвейтом.
Об исключительных правах, которыми пользовались кокандские аксакалы в Восточном Туркестане, свидетельствует такой факт: китайские солдаты и полицейские в базарные дни в Кашгаре обычно бесчинствовали на улицах, наказывая нагайками прохожих, не успевших уступить им дорогу, но стоило вмешаться кокандскому аксакалу, как подобные бесчинства прекращались. По требованию кокандского аксакала в Кашгаре было закрыто несколько публичных домов. Все это в глазах местного мусульманского населения Кашгарии подымало авторитет и влияние кокандцев, на которых они смотрели как на своих защитников. Хорошее отношение к кокандцам базировалось также на том, что в Коканде жили потомки кашгарских ходжей, законных претендентов на власть в Восточном Туркестане. Пекин с особым вниманием следил за действиями Коканда и путем экономических уступок рассчитывал добиться его лояльности.
М. Кутлуков “Взаимоотношения Цинского Китая с Кокандским ханством”
Китай и соседи. М. 1982 г.
https://shosh.uz/uz/hany-zastavivshie-kitajckih-imperatorov-schitatsya-soboj-chast-2/