Post Views:
240
…Между тем большие перемены готовились и в политической жизни страны. Как вспоминает Н. Мухитдинов, после смерти Сталина обострилась обстановка в самом Политбюро ЦК КПСС, прежде всего, в вопросе о личной ответственности Сталина за массовые репрессии и о необходимости реабилитации их жертв. Естественно, республики, края, области были вовлечены в происходившие в стране события. Нововведения во внешней и внутренней политике СССР люди почувствовали и приняли положительно[1].
Общая обстановка в стране повлияла и на научную жизнь. Демократизация общественной жизни после ХХ съезда КПСС привела к оживлению и подъему творческой мысли. Расширение фронта научно-исследовательских работ, быстрый рост новых научных направлений, связанный с развертывающимся в мире новым этапом НТР, вызвали в те годы высокие темпы развития науки[2].
Академик АН Узбекистана Т.Н. Кары-Ниязов, математик, историк науки и культуры, выражая свое ощущение грядущих перемен, в 1955 г. отметил, что в «настоящее время речь идет о разработке проблем мирового масштаба – межпланетного сообщения. Здесь непочатый край работы и для математиков, механиков, и для физиков, и для химиков, и для геологов. И дело чести наших ученых и научных учреждений Академии внести свой вклад в это важнейшее дело»[3].
Важным аспектом развития науки являлось включение ученых в интеллектуальное поле мирового научного сообщества. Между тем, в условиях «холодной войны» связи с зарубежной наукой весьма ослабли. Так, президент Академии наук Узбекистана Т.З. Захидов в 1955 г. сообщал руководству компартии республики о положении, сложившемся в отношении информационного обеспечения исследований в области хлопководства. В этой важной сфере, по мнению Президиума Академии, связи с научно-исследовательскими учреждениями зарубежных стран являлись недостаточными, и, более того, по сравнению с довоенным периодом даже ухудшились. Если в 1939 г. СоюзНИХИ получал 92 иностранных журнала, то в 1954 г. – всего семь. Если в том же 1939 г. происходил обмен научными изданиями со 180 научными учреждениями различных стран и было получено от них 794 экземпляра книг, то в 1954 г. обмена литературой не производилось ни с одним зарубежным учреждением. А при наличии 67 стран, занимавшихся хлопководством, фундаментальная библиотека республиканской Академии получала журналы только из пяти стран. К тому же советские специалисты по хлопководству за пятнадцать лет (с 1940 г.) не выезжали в «хлопкосеющие капиталистические страны и не принимали участия в совещаниях, конференциях и конгрессах по хлопководству». Президиум Академии считал «крайне желательным изучение мирового опыта по хлопководству и самый широкий обмен научной информацией в этой области. Такие связи были бы полезными для использования передового опыта и достижений зарубежной науки в хлопководстве СССР»[4].
Обстановка в сфере информационного обеспечения научно-исследовательской деятельности изменилась в позитивную сторону летом 1955 г., когда Пленум ЦК КПСС в директивном порядке обязал АН СССР улучшить организацию научной и технической информации, расширить связи с научноисследовательскими учреждениями зарубежных стран и обмен научной и технической информацией. Летом того же года Совмин Союза предоставил академиям наук союзных республик право непосредственно вести книгообмен с зарубежными странами[5].
Однако для обеспечения продуктивной научно-исследовательской работы, прежде всего в области естествознания, в середине 1950-х годов более важным являлось укрепление материально-технической и финансовой базы академических учреждений. В заключении комиссии союзной Академии наук (во главе с академиком С.Л. Соболевым), знакомившейся с работой учреждений Отделения физико-математических наук АН Узбекистана, было отмечено, что «в современных условиях мощь любой страны, или любого государства, зависит от развития в нем точного естествознания: физики, химии, математики и других смежных дисциплин». При этом считалось необходимым избежать «концентрации наиболее серьезных больших проблем науки в двух-трех крупных центрах типа Москвы, Ленинграда и Киева, при том, что на долю остальных городов достались бы лишь проблемы местного значения, неизбежно более узкие». В то же время все учреждения Отделения были «бедны современным оборудованием», в них было «совершенно недостаточно штатов научного персонала». Кроме того, ставки заработной платы научных работников, как и ученых всей системы Академии наук республики отличались более низким уровнем, чем ставки «соответствующих по квалификации должностей в вузах республики»[6]. Естественно, что в совместном Постановлении (6 января 1956 г.) двух президиумов – союзной и республиканской академий – «О состоянии и основных направлениях дальнейшего развития научной деятельности АН УзССР» констатировалось, что в ее учреждениях «нет условий для развития серьезных, имеющих общесоюзное значение проблем в области физико-математических наук». Причина – отсутствие необходимой экспериментальной базы. В частности отмечалось, что работе Академии мешает острый недостаток производственных площадей в большинстве научных учреждений[7].
Эта характеристика касалась и институтов гуманитарного профиля. Президиум Академии не решался, например, приглашать в Институт востоковедения иностранные делегации, посещавшие Узбекистан и проявлявшие интерес к работам и уникальным фондам этого учреждения. Причина заключалась в том, что помещение Института, являвшегося «хранителем уникальных рукописей и редких книг древних времен в количестве 50 тысяч единиц», было ветхим и сырым. В аналогичном положении находился и Институт истории и археологии[8].
Таким образом, объективные причины материального характера существенно тормозили развитие республиканской Академии, которая во второй половине 1950-х годов, после ХХ съезда КПСС, должна была принять «активное участие по разработке основных принципиальных вопросов науки». При этом необходимо было «значительно развить исследования в области естественных наук и, в первую очередь наук, составляющих их фундамент – математики, физики, химии и других». Исключительная роль в системе Академии отводилась создаваемому по постановлению Совмина Союза Институту ядерной физики[9].
В области гуманитарных наук следовало преодолеть «отставание в разработке истории советского периода Узбекистана». И вместе с тем историки должны были усилить «разработку вопросов истории материальной культуры и этнического состава народов Узбекистана». Во второй же половине 1950-х годов Академию наук республики намечалось сделать «важным центром востоковедческой науки». Перед филологами ставились задачи по составлению толкового словаря, исследованию вопросов в области узбекской литературы и истории узбекского языка. Экономистам необходимо было закончить разработку проблем специализации и комплексного развития экономических районов республики[10].
Весной 1956 г. руководящие партийные органы Союза и Узбекистана сочли работу Президиума республиканской Академии (президент Т.З. Захидов, вице-президент К.Е. Житов) неудовлетворительной. В апреле Бюро ЦК КП Узбекистана «в целях дальнейшего улучшения деятельности Академии наук и перестройки работы в соответствии с задачами, вытекающими из решений ХХ съезда, сочло необходимым провести досрочные перевыборы Президиума и руководства Академии наук УзССР»[11]. Осенью того же года ее возглавил доктор геологических наук, действительный член АН Узбекистана Х.М. Абдуллаев[12].
Хабиб Мухамедович Абдуллаев к моменту избрания его Президентом Академии наук республики уже был известным ученым-геологом. В годы войны, занимая ответственные государственные посты (заместитель председателя правительства республики, председатель Госплана), он проявил большие организаторские способности. Их сочетание с талантом ученого, а также его упорный труд в немалой степени определили, как перестройку работы Академии, так и ее быстрый, по сравнению с предшествующим периодом, рост[13].
Следует отметить, что в истории советской науки, во всяком случае, послевоенного периода, можно выделить, помимо прочих, две тенденции, влиявшие на ее развитие. С одной стороны, имела место ярко выраженная дифференциация научного потенциала страны в направлении «центр-периферия». С другой – этой тенденции, обусловленной характером исторического развития различных территорий огромной державы и направленной на сохранение и усиление доминирования Центра Союза в научной сфере, противодействовала другая тенденция, определявшая, в свою очередь, ускорение темпов развития региональной, периферийной науки, сконцентрированной в значительной мере в республиканских академиях. Серьезным и весомым при этом был фактор национального развития и, не в последнюю очередь, национального престижа. Заметную роль в этом процессе для Узбекистана играла его Академия наук.
Х.М. Абдуллаев писал в 1957 г. о том, что все большее значение в развитии советской науки приобретают республиканские и периферийные научные учреждения[14]. Он понимал, что для выхода возглавляемой им Академии из периферийной зоны советской науки необходимо, прежде всего, усиление ее материально-финансовой базы. Вскоре после своего избрания им был поставлен перед ЦК компартии республики вопрос об укреплении материально-технической базы и упорядочении системы снабжения научно-исследовательских учреждений Академии, а также внесены и практические предложения[15]. В результате в системе Академии наук с 1956 по 1959 г. было создано 9 новых научных учреждений, количество работников увеличилось более чем в 2,5 раза. В такой же пропорции за этот период возросло и количество аспирантов, составив 430 человек[16].
Среди организованных институтов особое место по своей значимости занял Институт ядерной физики. В создании этого атомного исследовательского центра в Ташкенте, помимо академического и республиканского руководства, большую роль сыграл И.В. Курчатов[17]. Атомный реактор был пущен уже в 1959 г. Помимо работ фундаментального характера, проводились исследования по проблемам использования атомной энергии и в народном хозяйстве. Институт располагал мощной научно-технической базой, а также необходимой для продуктивной работы инфраструктурой – сооружением хозяйственного назначения, жилым городком для сотрудников. Следует отметить, что развитие работ по ядерной физике и ее приложению в Узбекистане было связано с именами талантливых ученых – У.А. Арифова, С.В. Стародубцева, С.А. Азимова[18].
Важное место в системе академических научных учреждений занял организованный в 1956 г. Институт химии растительных веществ. Его научным направлением являлось комплексное исследование растительных веществ всех органов растений в зависимости от почвенно-климатических условий. Новые данные о химических свойствах и процессах, условиях их протекания, механизмах химических реакций не только обогащали химическую науку, но и помогали промышленному производству, позволяя разрабатывать новые технологии выделения веществ в больших количествах. Первым директором Института стал академик республиканской Академии наук и членкорреспондент АН СССР С.Ю. Юнусов.
Большое значение для здоровья населения республики имели исследования сотрудников Института краевой медицины, занимавшиеся в частности, проблемой «патогенеза эндемического зоба и тиреотоксизов в Узбекистане». Вскоре после организации этого Института было намечено исследование экспериментально-клинического характера с целью выяснения роли йодного дефицита в развитии зоба в эндемических очагах и значения других зобогенных факторов. Решение поставленных задач должно было способствовать полной ликвидации очагов зоба и патогенеза тиреотоксизов[19]. Исследования получили высокую оценку советских и зарубежных специалистов и удостоены Ленинской премии 1964 г.[20]
Решение разнообразных задач, т.е. проведение исследований, напрямую связанных с охраной здоровья населения, обусловило позицию президиума АН Республики, который принял решение просить ЦК КП Узбекистана и правительство республики в целях развития теоретических исследований по ряду важных проблем медицинской науки решить в положительном смысле вопрос о передаче из Министерства здравоохранения в ведение АН Узбекистана Института физиологии, рентгенологии, онкологии и Института курортологии и физиотерапии. На базе этих институтов медицинского профиля предполагалось создать специальное Отделение медицинских наук Академии[21].
Важным событием в научной жизни республики и признанием значимой роли ее Академии наук в научной жизни Союза стало проведение в июле 1957 г. в Ташкенте Первой Всесоюзной научной конференции востоковедов. В ее работе приняли участие ученые Москвы, Ленинграда и других городов Российской Федерации, республик Средней Азии, Казахстана и Закавказья. В числе гостей конференции были делегации и из других стран[22]. Избрание Ташкента было признанием роли Узбекистана и его столицы в процессе развития востоковедческой науки[23]. В целом в формировании Ташкента как крупнейшего научного центра в Средней Азии значительную роль играла Академия наук Узбекистана, учреждения которой находились в столице республики. При этом на 1959 – 1965-е годы намечалось дальнейшее расширение научной деятельности Академии, что определяло организацию новых научно-исследовательских институтов, лабораторий, отделов, секторов. В Каракалпакской АССР было намечено создать филиал республиканской Академии наук[24].
Президент Академии Х.М. Абдуллаев понимал, что развитие академической системы носит в значительной мере количественный характер и в недостаточной степени характер качественный, что наряду с немалым числом крупных ученых, нередко с мировым именем, массовая база кадрового потенциала пока еще не вполне соответствовала необходимому уровню. Сам Х.М. Абдуллаев был руководителем и членом многих научных обществ, ученых советов, комитетов по присуждению премий. В 1960 г. избран членом Минералогического общества Великобритании, Французского геологического общества. С момента организации Узбекского отделения Всесоюзного минералогического общества в 1950 г. возглавлял его вплоть до своей кончины в 1962 г. Поэтому он понимал все значение подготовки квалифицированных кадров для настоящего и особенно будущего Академии наук. Между тем работа по подготовке научных кадров на рубеже 1950 – 1960-х годов, по признанию ее Президиума, была неудовлетворительна[25]. В специальном Постановлении расширенного заседания Президиума (май 1961 г.), помимо недостаточного уровня научного руководства аспирантами, указывалось, что «подбор и подготовка научных кадров высшей квалификации в АН УзССР осложняется и затрудняется тем, что вузы республики, в частности ТашГУ, СамГУ и СазПИ, направляют для работы в Академию слабо подготовленных студентов, а по ряду специальностей современной науки вовсе не готовят кадры. В связи с этим институтам Академии приходится затрачивать дополнительно ряд лет для того, чтобы восполнить большие пробелы в их знаниях и переквалифицировать применительно к специальностям, в которых нуждается Академия». Также констатировалось, что необходимая тесная связь и взаимодействие в подготовке научных кадров между Академией и вузами республики все еще не установлены[26].
Для ускорения решения кадровой проблемы было решено не только увеличить ежегодное количество принимаемых в аспирантуру, но и не менее половины направлять для прохождения аспирантуры в ведущие научно-исследовательские учреждения Москвы, Ленинграда, Киева и других городов страны[27].
С другой стороны, Х.М. Абдуллаев, как руководитель Академии наук республики, наиболее оптимальное решение проблемы видел в более тесном взаимодействии систем высшего образования и академической. В 1960 г. в статье «Встречный поток (Республиканские академии и технический прогресс)» он писал, что разобщенность вузов и республиканских академий «создает между ними незримую «китайскую стену». Поэтому, полагал он, необходимо найти новые формы связи вузов с учреждениями Академии наук, которые позволили бы резко улучшить постановку преподавания, усилить подготовку научных кадров, объединить лабораторные базы, и предлагал создавать научно-учебные комбинаты. Для этого следовало объединить некоторые вузы и включить их, а также университет в состав Академии[28].
В 1962 г. Х.М. Абдуллаев умер. К этому времени в системе Академии наук Узбекистана были представлены «почти все научные направления». Количество научных учреждений достигло 36, которые объединялись шестью отделениями и Каракалпакским филиалом. Численность научных сотрудников составила 2550 чел., в том числе докторов наук – 106 и 635 кандидатов наук. В системе Академии работали 32 академика и 49 членов-корреспондентов[29]. В целом период с 1956 по 1962 г. в истории Академии наук Узбекистана стал этапом ее быстрого роста, усиления научного потенциала и авторитета в научном мире и социальной жизни республики. Огромная заслуга в этом принадлежала академику Х.М. Абдуллаеву.
АКАДЕМИЯ НАУК РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН
Институт истории
Ташкент, «YANGI NASHR», 2012 г.
[1] Мухитдинов Н. Годы, проведенные в Кремле:… С. 171-172
[2] Наука в экономической структуре народного хозяйства. С. 99
[3] ЦА АН РУз, ф. 1, оп. 1, д. 449, л. 8
[4] ЦА АН РУз, ф. 1, оп. 1, д. 436, л. 90-91
[5] ЦА АН РУз, ф. 1, оп. 1, д. 457, л. 1
[6] Там же, д. 533, л. 1-2
[7] ЦА АН РУз, ф. 1, оп. 1, д. 533, л. 26-28
[8] Там же, д. 436, л. 8
[9] Там же, д. 452, л. 25-26
[10] ЦА АН РУз, ф. 1, оп. 1, д. 452, л. 29-30
[11] Там же, л. 18
[12] Там же, д. 520, л. 395
[13] Хабиб Мухамедович Абдуллаев. Жизнь и деятельность. С. 11-25
[14] Абдуллаев Х.М. Собрание сочинений. Ташкент: Фан, 1969. Т. VII. С. 114
[15] ЦА АН РУз, ф. 1, оп. 1, д. 592, л. 24-25
[16] Там же, д. 749, л. 8-9
[17] Гончаров В.В. На пределе возможного // Воспоминания об Игоре Васильевиче Курчатове. М.: Наука, 1988. С. 249
[18] Наука в Узбекистане. Т. 1. С. 66
[19] ЦА АН РУз, ф. 1, оп. 1, д. 788, л. 71
[20] Там же, д. 1326, л. 32
[21] ЦА АН РУз, ф. 1, оп. 1, д. 788, л. 93
[22] См.: Материалы Первой всесоюзной научной конференции востоковедов в г. Ташкенте, 4 – 11 июня 1957 г. Ташкент: Изд-во АН УзССР, 1958
[23] Лунин Б.В. Узбекистан как один из центров советского востоковедения // Востоковедные центры СССР (Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан, Казахстан, Киргизия, Бурятия). М.: Наука, 1989. С. 16
[24] ЦА АН РУз, ф. 1, оп. 1, д. 1223, л. 8
[25] ЦА АН РУз, ф. 1, оп. 1, д. 841, л. 19
[26] Там же, л. 154
[27] Там же, д. 788, л. 1
[28] Абдуллаев Х.М. Собрание сочинений. Т.III. С. 274
[29] ЦА АН РУз, ф. 1, оп. 1, д. 549, л. 69-70
https://shosh.uz/uz/akademiya-nauk-v-intellektualnoy-istorii-uzbekistana-habib-muhamedovich-abdullaev/