Торговые трассы Трансоксианы – Мавераннахра в системе Великого шелкового пути. Часть 1

Post Views:
11

Амударья, Земма, Фараб. Великий шелковый путь на протяжении многих столетий объединявший государства Евразии от Китая до Средиземноморья и Восточной Европы, сыграл важную роль в процессе развития интеграции экономики и культуры народов Востока и Запада.

Немаловажное значение в составе этих связей приобретали государства, располагавшиеся на территории Средней Азии и входившие в состав Хорасана и Мавераннахра.

Могучий Окс – Амударья, как давно доказано учеными, не был границей культурных оазисов. От Хавалинга на востоке до Амуля на северо-западе он был взаимопроникающей мембраной, через которую караваны купцов или армии завоевателей двигались из Бактрии в Согд – Маргиану. Только на участке от Амуля (Чарджоу) на севере до Керкуха (Керки) на юге в нем насчитывалось не менее 7 переправ. Некоторые из пунктов складываются еще в ахеменидскую эпоху, в VI-IV вв. до н.э., например, Керкух (Исамиддинов, Сулейманов, 1988). Другие, например, Амуль, вырастают активно с поры античности, соединяя Ксениппу с Маргианой.

Не меньшее количество переправ для древности и средневековья отмечается на участке между Термезом и Керкухом.

Земм – Керкух, Амуль были крупными, но не единственными переправами. Западнее Термеза, в местности Шуроб, археологами выявлен крупный комплекс городищ – Шуробкурган и Кампыртепе общей площадью около 20 га с могучей крепостью, обнесенной рвами. В целом, комплекс датируется от 2-й четверти I тыс. до н.э. до позднего средневековья. Здесь локализована античная крепость Пардагви, возле которой проходила переправа через Окс войск Александра Македонского.

Пути через них вели из Бактрии в Наутаку и Согд. Детальное исследование этих путей, проведенное Э.В. Ртвеладзе, показало, что формирование некоторых из них также относится к VI-IV вв. до н.э. В первую очередь, к ним можно отнести пути, связанные с переправами Шуроб и Чушка-гузар (Сагдуллаев, Ртвеладзе, 1983, с. 55-59), вдоль которых выявлены крупные городские пункты Бактрии.

Несомненно, этими торговыми путями из Бактрии в борьбе с Ахеменидами шел через Наутаку в Согд Александр Македонский, а после борьбы со Спитаменом, возвращался через Ксениппу и Наутаку, “скалы”-крепости владетелей, через Железные ворота (Ртвеладзе, 1994, с. 51-54). Здесь локализовалась одна из крепостей, скал, штурмовавшихся Александром Македонским. Археологами открыты “железные ворота” с отрезками античных стен, служившие северной границей Кушанской державы.

Однако полноценные трансконтинентальные трассы торговых путей Евразии складываются с формированием крупных античных государств, между которыми завязываются долгосрочные отношения, военные и мирные, требующие активных дипломатических связей. Государства менялись, трансформировались, но скрепленные экономическими потребностями нити связей развивались, перехлестнув государственные границы. В торговые связи на разных этапах истории подключались крупные и мелкие государства Евразии. Среди них исследователи особо выделяют квартет держав, сыгравших важнейшую роль в этом процессе. На востоке- это Ханьский Китай, Большие Юечжи, далее могучая Парфия и на западе – Римская империя (Ставиский, 1994). Политическая картина менялась. Если раннее Ханьское царство включало и Восточный Туркестан, то поздняя Хань потеряла эти земли и в Восточном Туркестане, создаются независимые владения (Яркенд, Хотан, Кашгар и др.). Большое Юечжи превращается в гигантскую Кушанскую державу, продвинувшуюся к Яркенду. На севере увеличивается Кангюй, в состав которого входит Согд.

Большие изменения происходят в VII-VIII столетиях н.э. На западе появляется новая политическая сила – Арабский халифат. К 651 г. арабы завоевали Сасанидский Иран и Мерв, сделав его базой походов на Восток. Земли к востоку от Амударьи они назвали Мавераннахр. Географическую характеристику Мавераннахра, как страны в широком смысле слова с общими экономическими и культурными чертами сходства, мы находим у крупнейшего, восточного арабо-язычного географа десятого столетия ал-Истахри.

Восточной границей Мавераннахра он определяет Памир, Рашт, страны Индии; западной – границы гузов и карлуков от Тараза по дуге на Фараб, Сюткенд, вдоль Амударьи – по границе Согда, Хорезма и «до озера» (Аральского моря). С севера вновь граница проходила по тюркским владениям карлуков. С юга-река Джейхун (Амударья) от Бадахшана и вплоть до Хорезмского озера. В состав Мавераннахра, помимо традиционных владений, включены: на юге – Хутталь, так как он севернее Джейхуна, на севере -Хорезм, т.к. основные земли его на левом берегу, но главный город Хорезма за рекой и он ближе к городам Мавераннахра, чем к городам Хорасана (Истахри, 1927, с. 287).

Когда идет конкретное описание городов и оазисов Мавераннахра, у географов сквозь сухие строки прорывается невольное восхищение страной, плодородием ее почв, богатством ископаемых, мужеством и доброжелательностью населения.

“Плодородие их почв таково, что нет опасности пострадать от засухи, как в других странах. Если же постигнет град, саранча или болезнь на посевы, то в избытке есть чем заменить. И не надо ничего привозить из других областей”. Подчеркивается густота застройки и обжитости земель. “… В Мавераннахре нет мест, где бы не было городов или селений, посевов под дождь или пастбищ для стад. Нет вещи, необходимой для людей, которой не было бы у них столько, что удовлетворяет их потребности и останется от них для других» (Истахри, с. 287-288).

Уже при общем описании Мавераннахра арабские географы Х в. описывают его продукцию, которая шла в значительной степени на импорт и одновременно товары, поступающие из других стран. Тот же ал-Истахри сообщает: «Лошади выращиваются достаточно, несмотря на то, что они много употребляют их мясо к ним привозится от гузов, карлуков и тех, кто соседствует с ними вокруг него (Мавераннахра).

… Там столько хлопчатобумажных одежд, что они в избытке у них и даже вывозятся во все отдаленные страны и есть у них шубы, шерсть и меха». (Некоторые историки, в частности Йакут, к хлопчатобумажным тканям экспорта добавляют шелк, бумагу, шерсть). Сообщается о торговле металлом и его продукции. Ал-Истахри пишет: “В стране их столько железных рудников, что его (железа) больше их потребности. Там есть рудники серебра, золота и ртути. Никакой рудник ислама по богатству и обилию не может сравниться с ними, кроме серебряных Панд жшира, а ртути, золота и прочего, что бывает в рудниках больше всего добывается в Мавераннахре. Нет нигде в странах ислама, кроме Мавераннахра, нашатыря и бумаги» (Истахри, с. 288).

«…Что касается их плодов, то когда ты входишь в Согд, Уструшану, Фергану и Шаш, ты видишь их в таком изобилии, что они (в этом отношении) превосходят остальные страны настолько, что благодаря этому изобилию скот питается ими (плодами).

«У них столько мускуса, доставляемого из Тибета и от киргиз, что он вывозится в другие города. От Чаганиана до Вашджирза производится шафран, вывозимый в дальние страны. Такое же с мехами – соболями, белками и лисицами, которые вывозятся вместе с лучшими изделиями из железа, драгоценными рогами, соколами и другими вещами, нужными для царей» (Там же, с. 288-289).

Описывая выходящие из Хорасана и разветвляющиеся в Мавераннахре горы, проходящие во внутренних пределах страны тюрок, географы отмечают, что “… в этих горах от начала до конца рудники серебра и золота и самые богатые из них те, что близки к стране хырхызов, пока они не достигают Мавераннахра со стороны Ферганы и Шаша”. В этих горах медный купорос, железо, ртуть, олово, золото, чираг санг, смола, асфальт, нефть, бирюза и нашатырь “и гора, камни горят как уголь…” (Там же, с. 289). Все это, конечно, способствует тому, что в Мавераннахре бурно расцветает городская жизнь, ремесла и культура, наука и искусство.

В средневековую эпоху здесь функционировало более двухсот городов. Такого их количества не было ни на Ближнем, ни на Среднем Востоке. Наблюдается бурный территориальный рост самих городских центров, особенно в IХ-Х вв. В первую очередь, это происходит за счет разрастания ремесленного производства, торговых базаров, караван-сараев. Исследователи отмечают, что если крупные городские центры Востока, такие как Дамаск, Алеппо и другие вырастают на 30-40%, то Бухара в это время вырастает в 15 раз, Самарканд в 3-4 раза, Бинкет в 20 раз (Большаков, 1973, с. 98-99).

Важную роль играло контактное положение оазисов Мавераннахра с Великой степью. Воинственные кочевники могли быть опасной силой в период конфликтов, но степи их являлись и ценнейшим, необъятным рынком, на который из ремесленных центров поступало самое различное вооружение: наступательное и оборонительное оружие, доспехи, и конское снаряжение. Причем, степь являлась и законодателем мод и основным потребителем этих видов продукции. В степь поступали ткани и одежды, продукты питания – от зерна до различных овощей и фруктов, предметы роскоши и украшения. Сама степь являлась поставщиком транспортного и вьючного скота, мяса и молочной продукции, шерсти, кож, мехов, рабов, которые считались лучшими на Востоке воинами и работниками, и много другого, что могло поступать к кочевникам в виде дани и трофеев, получаемых в результате грабежей.

Против кочевников возводились крепостные стены, укрепления, рабаты и, вместе с тем, торговые фактории. Не случайно арабские географы писали: “Все края Мавераннахра граничат со странами войны… Они – крепость мусульман против тюрок… Весь Мавераннахр – пограничная крепость, до которой доходят звуки рогов врага». Но эти сентенции звучали лишь в периоды обострения борьбы. Чаще отношения были дружественные. Оазисы и степь были нужны друг другу своей продукцией и потому были органически связаны между собой тесными торгово-экономическими узами.

Не случайно и то, что с активизацией кочевников сюда перемещаются ведущие сухопутные трассы Великого шелкового пути, ветви которого проходят через центральные оазисы Мавераннахра и уходят на север в степь, ставшую, как отмечалось выше, с одной стороны необъятным рынком и источником сырья, с другой – новым районом урбанизации, в сложении которого важную роль сыграли купцы, в первую очередь, согдийцы и их соседи.

Одним из центральных городов становится столица Согда – Самарканд. Восточные авторы называют его центром торговли и сухопутной гаванью Мавераннахра, куда сходятся купцы со всех стран, чтобы, обменявшись товарами, снова разойтись, чем приносят огромную прибыль государству.

Пути отсюда действительно расходились по всем странам. Согдийские купцы господствовали на всех сухопутных трассах, а их колонии были известны от Японии и Китая до Кавказа и стран Европы. Широко известны были города Мавераннахра – Бухара, Несеф, Термез и Бинкет, а также крупные поселения, чья продукция расходилась по странам Азии и Европы. В Самарканде собирался густой пучок торговых трасс. Их главные ветви вели на Восток и в Китай, и на запад – в Хорасан, княжества Руси, а также в Византию, на Кавказ, в Хазарию, и в Восточную Европу. С описания западных трасс, шедших на восток из Хорасана в Мавераннахр, мы и продолжим характеристику Великого шелкового пути.

Амударья – “река Балха” с древнейших времен служила не столько границей, сколько пересечением трасс Маргианы, Согда и Бактрии. По данным географа Х в. ал-Макдиси на ней имелось до 25 переправ, наиболее крупные из которых располагались в среднем течении реки между Термезом и Амулем. Рассмотрим наиболее стационарные из этих переправ.

Только между Амулем и Керкухом-Земмом ал-Макдиси описывались 7-8 древних переправ по трассам торговых путей (Макдиси, 1939, с. 292). Из них не менее пяти были связаны непосредственно с дорогами Согда: Бухара-Самарканд, Бухара-Нахшеб, или вели прямо к Нахшебу и в Тохаристан.

Крупная переправа была у Земма. Город стоял на левом берегу “реки Балха”. Здесь выявлены и античные и средневековые слои, фортификационные сооружения. В IХ-Х вв. в нем находилась соборная мечеть. Однако, по сообщению современников, в половодье половина города заливалась водой. Напротив него, на правом берегу, стоял Ахсисак. Здесь сохранились руины трёхярусного укрепления на скальном останце горы. Земм и Ахсисак составляли единый город. Ал-Макдиси называет переправу Каркух (Макдиси, 1939 с. 131, 291), название которой, вероятно, дала возвышенная часть Ахсисака.

С поры раннего средневековья городище являлось крупным укрепленным пунктом на стратегически важном участке среднего течения Амударьи (Макдиси, р. 131, 291) с оживленной переправой и прилегающим небольшим оазисом (Исамиддинов, Сулейманов, 1988, с. 118-131; Лунин, 1990, с. 150).

В 1888 г. на берегу реки около каршинской переправы найдены 2 золотые “индоскифские” монеты и 31 серебряная сасанидская – Варахрана V. Было выяснено, что они представляли собой часть крупного клада. Императорская археологическая комиссия позже приобрела из этого клада ещё 3 золотых, также “индоскифских”, и 31 сасанидскую серебряную монету. Затем они были распределены по музеям, часть которых была передана Ташкентскому музею (Лунин, 1990, с. 150).

В средневековую эпоху, хотя соборная мечеть города находилась на левом берегу Амударьи – в Земме, в целом, город экономически и культурно относился к Согду. Интересно сообщение ат-Табари, что арабские войска Кутайбы из Мерва, хотя и подходили к Амулю, но затем шли вверх по реке Балха и переправлялись к Пайкенду, а затем и к Бухаре обычно у Земма. Это говорит о стационарности и стратегической роли этой переправы (История ат-Табари, с. 116-118). В IХ в. путь у переправы назывался Ахсисак, в ХI-ХII вв. – Баткар (Камалиддинов, 1996, с. 92-93).

Из Земма шли пути не только в Бухару, но и в Кеш и Несеф (История Табари, с.120). Между Земмом (Каркухом) и Келифом источники отмечают еще переправы. Из Бухары сюда, в направлении Хорасана и Тохаристана можно было двигаться минуя Несеф, путь до Термеза составлял 11 дней. Интересно, что здесь отмечается специальная “переправа бухарцев”, что свидетельствует о прямых связях Бухары с Тохаристаном, минуя даже города Южного Согда.

В то же время, наиболее стационарной здесь была переправа у Келифа. Ал-Макдиси сообщает, что только в этом месте на реке не было разливов, и город строился на обеих берегах – на западном Зулкарнайн с соборной мечетью, на восточном – рабат Зул Кифл (Макдиси, 1939, с. 291, 343).

Келиф и Термез разделяло расстояние в два дня пути. В Х в. Между ними упоминается поселение ал-Кайасин, название которого исследователи связывают с измерением уровня воды в Балхе. Переправа из Балха в Тохаристан в средневековье проходила у крепости Шортепе и прямо у Термеза (История ал-Табари, с. 120), где переправлялись ещё во время Амира Темура, в основном, с помощью специальных лодок или частично по стационарному мосту, а также вброд (Руи Гонсалес де Клавихо, с. 100).

Таким образом, по Амударье из Хорасана в Мавераннахр вело несколько крупных караванных трасс. Но самая крупная, стационарная, шла прямо на восток и была самым кратчайшим путем из Мерва через Амуль на Бухару.

Кратко и четко этот отрезок представлен Кудамой: “Из Амуля до Шатти Нахри Балх – 1 фарсах. От переправы до сел Феребр – 1 фарсах, оттуда по пустыне до крепости Умм Джафа – 6 фарсахов, оттуда, выходя из пустыни до Пайкенда 6 фарсахов, от Пайкенда до ворот стены Бухары 2 фарсаха, от ворот до сел. Мастин 1,5 фарсаха, от Мастина до Бухары 5 фарсахов. Всего от Амуля до Бухары 22,5 фарсаха (Кудама…, р. 202). Преодолевались они на большом напряжении за 4 дня. Идущие по этой трассе караваны должны были преодолеть серьёзную водную переправу “Шатти Нахри Балх” или “Джейхуна”. Затем они вступали в Мавераннахр на земли древней Бухары.

Первым пунктом в Мавераннахре, входившим уже в согдийские владения, было селение Али, выросшее в средневековье в город Фараб с “большой соборной мечетью” (Истахри, р. 348). С одной стороны он как будто отстоял от реки в одном фарсахе, с другой – характеризуется как речной порт. Географы отмечают, что река в половодье “доходила прямо до города”. С уходом реки водоснабжение менялось. Вероятно поэтому пункт носил название Пароб, распространенное в Средней Азии, что означает пункт над водой.

От древнего Фараба, остатки которого расположены в трех километрах к югу от современного селения, сохранилась крупная цитадель (площадь до 9 га), руины окруженного стеной шахристана площадью почти в 70 га с остатками трех ворот, выходящими в сторону Амударьи, Бухары и Термеза. Возможно, имелись ворота в сторону Несефа. Около ворот, обращенных в сторону Бухары, была возведена соборная мечеть. В городе стояли также крупные и красивые караван-сараи-рабаты, имевшие самостоятельные стены и ворота. Один из рабатов был построен Тахиридами, другой в Х веке был возведен для Саманида Насра (Массон, 1966, с. 172). Все это говорит о процветании пункта, особенно в Х-ХII веках. Это не случайно, так как в средневековье сюда еще подходили ближе всего протоки иссыхающего русла Зарафшана, носившего название Нижний Пароб или Фарабр. Ан-Наршахи сообщает, что Фарабр построен тюркским хаканом Ширин Кишваром. Однако Фирдауси в Шахнаме сообщает, что он был известен уже при Сасанидском царе Бахрам-гуре. В IХ веке он считался пограничным пунктом Мерва, но в Х веке уже входил в состав бухарских владений Саманидской державы. Городок считался крупным и самостоятельным, в нем жил “надзиратель за водами Джейхуна”.

Все это говорит о том, что эта торговая магистраль в средневековье была наиболее оживленной и самой короткой в Бухару.

Путь от Фараба и от других переправ в сторону Бухары проходил через земли с отдельными селениями, среди которых были и укрепленные. Так, в шести фарсахах от Фараба упоминается крепость Умм Джафар, являвшаяся, очевидно, промежуточным пунктом между Фарабом и Пайкендом (Байкендом), важным торговым пунктом в составе бухарских владений, стоявшим в двух днях пути от Фараба.

Буряков Ю.Ф.