Post Views:
96
Самоназвание – хань, ханьжень. Народ, основное население КНР. Язык китайский сино-тибетской языковой семьи. Верующие китайцы исповедуют буддизм северной ветви, даосизм и конфуцианство, а также культ предков. Основная масса индифферентна к религии.
Китайцы в Узбекистане: 1926 г. – 108
1979 г. – 656
1989 г. – 816
Знакомство Китая с Узбекистаном имеет давнюю историю. Китайские купцы посещали его по крайней мере со времени открытия Великого шелкового пути. Ученые не исключают возможности, что отдельные китайские предприниматели могли прибывать в Бактрию еще на заре нашей эры для культивации шелка. Кроме того, тесные торговые связи с Китаем способствовали развитию в Средней Азии оружейного дела.
В Ташкентской области известен пункт Чиназ, средневековый Чинатчкет – “китайский город”, где оседали купцы. Сюда в VII-VIII вв. приходили китайские миссионеры-буддисты.
В VIII в. предпринимались попытки захватить Ташкент и оказывать влияние на его политические связи с другими владениями. Сохранились данные о присылке в Согд посольств китайской принцессы.
Как свидетельствуют письменные источники, в 751 г. на реке Тараз (ныне Талас) арабские войска во главе с Зияд бен Салихом одержали победу над многочисленной китайской армией под предводительством Гао Сянь-Чжи. Двадцать тысяч китайцев попали в плен и таким образом оказались в Мавераннахре. Среди китайских военнопленных, поселенных в Самарканде, оказались специалисты бумажного производства. Они и передали местному населению секрет изготовления бумаги из хлопкового сырья.
В эпоху Саманидов китайские послы преподнесли в дар бухарскому правителю несколько картин, выполненных в традиционной манере китайской живописи, красота и утонченность которых вызвала восторг у местных вельмож.
Может быть по этой причине, уже позднее, в XIII-XIV вв., после завоевания Средней Азии монголами, “здесь, при дворе джагаидов, подвизались китайские художники, деятельность которых не могла пройти бесследно и для мастеров Мавераннахра, тем более что традиция называет в качестве основателя школы среднеазиатских живописцев Устад-Гунга, стажировавшегося в Китае”.
В эпоху Амира Темура и Улугбека китайские мастера возводили впечатляющие строения, подтверждением чему являются китайский павильон “читихона” в садике Улугбека близ его обсерватории, восьмигранный памятник в комплексе Шахи-Зинда на южной окраине Самарканда.
По сообщению Рюи Гонзалеса де Клавихо, в 1404 г. к Амиру Темуру прибыло китайское посольство, но было принято довольно прохладно: шла подготовка к походу на Китай. Однако при преемниках Амира Темура регулярные посещения среднеазиатскими послами китайского двора возобновились.
И все же надо признать, что, несмотря на тесные дипломатические, культурные и торговые связи между двумя соседями (в Бухаре и Самарканде восточные ворота назывались “Китайскими”), китайцы оставались лишь частыми гостями в Темуридской империи.
Многовековые контакты народов двух стран особенно ярко отразились в культуре ферганцев (в орнаментальном искусстве, оригинальности узбекского текстиля, архитектурном декоре). В этом плане интересно наличие коневидных драконов на портале медресе Рустамбека в Ходженте (XIX в.).
В позднее средневековье некоторое число китайцев прибыло в эти края в качестве пленников. В 80-е гг. XIX в. отдельные жители Синь-Цзяна, в том числе и китайцы, неоднократно обращались к царской администрации Туркестана с просьбой оказать содействие в розыске их родственников, предположительно обращенных в рабство и увезенных в Кокандское ханство.
В конце XIX – начале XX в. в Ташкенте, Самарканде, Бухаре и Коканде активно действовали филиалы Русско-китайского банка. Об успехах банкиров свидетельствовали их роскошные апартаменты. В то же время этнические китайцы, жившие в Ферганской долине, Самаркандской и Сырдарьинской областях, составляли, главным образом, малоимущий люд.
В годы гражданской войны в Туркестане китайцы сражались в составе интернациональных бригад на стороне Советской власти. Известен Самаркандский мусульманский кавалерийский дивизион, в рядах которого были китайцы. Командиром дивизиона был также китаец Пау-ти-сан. Из архивных данных нам известны имена рядовых красноармейцев — Лю Фа-Ля, Чин Фу-Кай, Лю То-Сан Чин Ю, Кончисан Икохо и др. Весной 1919 г. Был предоставлен “свободный проезд на родину китайским подданным, проживающим в пределах Туркестанской республики”. Уехали 400 чел.
В середине 20-х гг. XX в. оставшаяся немногочисленная диаспора китайцев имела в Ташкенте свой клуб-читальню, были созданы условия, как взрослым, так детям школьного возраста, для получения начального образования на родном языке. Один из мигрантов – Ван Цзи Мин преподавал китайский язык на восточном факультете Среднеазиатского университета.
Китайцы старались селиться компактно. Так, в Кургантепинском уезде Самаркандской области в 1917 г. проживал 31 чел. китайского происхождения.
Ю.Ф. Буряков, Л.И. Жукова
Оседание китайцев в Узбекистане в XX столетии приходило в три этапа.В 1920-х гг. в Узбекистане расположились на жительство бывшие солдаты Красной Армии. В это же время стали прибывать торговцы и студенты. В 1933 г., после закрытия советско-китайской границы, все они вынуждены были здесь остаться. Среди них абсолютное большинство составляли мужчины. В 1935-1936 гг. в Узбекистане организовывались китайские колхозы, в частности колхоз “III Интернационал” в ныне Уртачирчикском районе Ташкентской области. В 1937 г. многие китайцы подверглись репрессиям, часть уехала в Сибирь и на Дальний Восток. Лишь около трети осталось в Узбекистане. QHH И их потомки и составляют условную первую группу китайских переселенцев.
Вторая группа – переселенцы 1960-х гг. Проживают они в основном в Ташкенте и Ташкентской области. Характерное занятие сельских жителей – выращивание бататов, грибов. Много среди них врачей традиционной китайской медицины. Третья – временно проживающие здесь предприниматели, многие с семьями.
Современная этнокультурная ситуация с китайцами в Узбекистане имеет различную демографическую основу. Первую группу китайцев составляли исключительно мужчины, которые, оставшись, женились на русских, татарках и др. Большая часть их потомков брали фамилии матерей и записывались русскими. Лишь немногие сохранили китайские фамилии и национальное самосознание. Но и среди них наблюдается дальнейшее слияние с русскоязычным населением.
Во второй группе китайцев процент мужчин также значительно преобладает над женщинами. Естественен среди них и большой процент вступивших в межнациональные браки.
Представители третьей группы, как правило, являются гражданами КНР и проживают в Узбекистане временно. Их семьи н абсолютном большинстве моноэтничны.
Сказанное выше, а также малочисленность китайцев в Узбекистане, дисперсное их расселение во многом объясняет недостаточное знание вторыми и последующими поколениями китайских традиций, выражающихся, главным образом, в умении готовить китайские национальные блюда, есть палочками, в соблюдении определенных обрядов и праздников жизненного цикла: годовщины ребенка, похоронного обряда с традиционными поклонами, сжиганием бумажных денег и похоронных принадлежностей на могиле, посещение могилы в строго определенное время весной и осенью и некоторые другие. Сохранился обычай встречи Нового года по лунному календарю – Чунцзе. Жители сельских местностей устраивают теплую лежанку – кан, на которой спят люди старшего поколения. Процент знания китайского языка в этой группе невелик.
Отличие второй группы заключается в знании китайского языка значительной ее частью, хотя из поколения в поколение их число уменьшается.
Китайцы третьей группы – деловые люди. Они хорошо владеют родным языком и, по возможности, соблюдают китайские традиции.
Тяготение китайцев первой и второй групп к русскоязычному населению в целом определило их дальнейшее этнокультурное развитие – неизбежное слияние. Лишь небольшая часть китайцев второй группы – из моноэтнических семей. Представители третьей группы продолжают быть носителями китайской культуры и имеют китайское самосознание.
М.Д. Савуров
Литература:
- Амитин-Шапиро 3. Л., Юабов И. М. Национальные меньшинства в Узбекистане. Ташкент, 1935.
- Зотов П. Д. К истории бумажного производства на Востоке // Труды Института востоковедения АН УзССР. 1954. Вып. 3. С. 158.
- Левушкина С. В. Когда появился шелк в Средней Азии // Вехи времен. Ташкент, 1989. С. 36.
- Никольская Г. Б. Некоторые материалы о выходцах из Китая в Туркестане после Октября 1917г.//Труды САГУ. 1959. Вып. 151.
- Она же. Некоторые данные об отходничестве из Северо-Западного Китая в Туркестан (в конце XIX – начале XX века) // Труды ТуркмГУ. 1962. Ст. 194. С. 49-60.
- Она же. Выходцы из Синьцзяня в Туркестане в конце XIX – начале XX в. Канд. дисс. Ташкент, 1969.
- Пугаченкова Г. А., Ремпель Л. И. Выдающиеся памятники изобразительного искусства Узбекистана. Ташкент, 1960. С. 89.
- Пугаченкова Г. А., Такташ Р. Искусство народа//Звезда Востока. 1956
Этнический атлас Узбекистана.
© Институт «Открытое Общество» – Фонд содействия – Узбекистан, 2002.
Совместное издание «ИООФС – Узбекистан» и ЛИА Р. Элинина, 2002 г.