Все, чем жил, стер самим собой,
Подгоняя к мертвой точке вереницу дней.
Будто прервал фильм с собственной судьбой,
Даже и не зная точно, что же там за ней.
Где моя боль? Выйди ко мне,
Возроди силы, что бьются в живых.
Где моя страсть? В вечном огне,
Спряталась в жилах, кроша их.
Мой черед обрубать концы
Всех незавершенных строк, лишавших сил и сна.
Время врет, стираются резцы,
Все, чем грыз по мере сил себя и вас сполна.
Где моя кровь? Стынет в глазах,
Жаждя слезами пролиться на свет.
Где моя плоть? Делаю взмах.
Крик в пустоту: никого нет!
Знаю. Таю.
Знаю. Отрицаю
Знаю. Таю.
Знаю. Умираю.
«Я сам испортил все то, чем играл все это время, не заботясь о том,
что ждет дальше. Пил свою душу как вино и абсолютно не думал, есть ли дно
в этом сосуде. Что мне сказать? Где искать утешения? Отрекшись от всех
и слывя одиночкой, я слишком был горд чтоб просить о прощении.
Что после идет: только жирные точки.»
Я выжат до предела.
И некому помочь мне.
Натянутые нервы
Взрывают тело в клочья.
И с лязгом рвутся звенья
Тоски о самом скрытом.
И в чёрный лаз ступени
Давно уже разбиты.
А может просто кончен
Мой путь летать и падать.
И провод обесточить,
Раз час пришел, мне надо
Исчезнет яркий сполох,
Свой миг прославив этим.
И сразу сотни новых
Тотчас себя осветят…
«Ну вот он лежит, пока нет слов… Человек уверовавший на смертном одре, праведный развратник… Разве я мог жить в пол силы? Дайте мне вина, я выпью все до капли и запущу пустую бутылку миру в лицо. Покажите мне Господа Иисуса в муках и я влезу на крест и вытащу гвозди из его ладоней чтобы вонзить их в свои… Я покидаю этот мир еле волоча ноги. Пролитое вино еще не просохло на раскрытой Библии. Я смотрю на булавочную головку и вижу пляшущих ангелов. Что ж… теперь я вам нравлюсь?» Everything that lived, erase himself,
Customs to the dead point of the days of the days.
As if interrupted the film with his own destiny,
Even without knowing exactly what is there for her.
Where is my pain? Go to me
Reld strength that is fading alive.
Where is my passion? In eternal fire,
Hid in the veins, crumbling them.
My turn marks ends
All incomplete lines that deprived strength and sleep.
Time is lying, the cutters are erased,
All than gnawing as you strengthened yourself and all you.
Where is my blood? I am in the eyes
Thring tears shed into the light.
Where is my flesh? I make wave.
Creek into the void: no one!
I know. Tay.
I know. Denial
I know. Tay.
I know. Dying.
«I myself spoiled everything that I played all this time, without worrying about
What awaits on. Drank his soul as wine and absolutely did not think if there is a bottom
In this vessel. What can I say? Where to seek comfort? Below from all
And after being clogged, I was too proud to ask for forgiveness.
What after comes: only fatty points. «
I squeeze to the limit.
And no one to help me.
Stretched nerves
Bloom the body in the shreds.
And with clanging zlovy
Tosquito about the most hidden.
And in black laz stage
For a long time already broken.
Or maybe just over
My way to fly and fall.
And de-energize the wire
Once the hour came, I need
Bright all will disappear,
His MiG glorifying it.
And immediately hundreds of new
Immediately clarify …
«Well, here it lies, until there are no words … A man who believed on her deathbed, righteous depravant … Could I live in half the strength? Give me a wine, I will drink everything up to a drop and run a blank bottle of the world in my face. Show me Lord Jesus in flour and I will get to the cross and pull the nails out of his palms to put them in your … I leave this world barely dragging my legs. Spilled wine still did not dry on the revealed Bible. I look at the pinchhead and see the dancing angels. Well … now I like me? »