Бьётся в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поёт мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой,
Я хочу, чтоб услышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Я хочу, чтоб услышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко-далеко,
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти — четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От твоей негасимой любви.
Мне в холодной землянке тепло
От твоей негасимой любви.
Бьётся в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поёт мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой,
Я хочу, чтоб услышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Я хочу, чтоб услышала ты,
Как тоскует мой голос живой. Beats in close stove fire
On logs resin as a tear .
And sing to me in the dugout accordion
About your smile and eyes.
About you I whispered bushes
In snowy fields near Moscow
I want to hear you ,
As longs my voice alive.
I want to hear you ,
As longs my voice alive.
You’re far, far away
Between us snow and snow.
I walk up to you is not easy,
And to death — four steps .
Sing, harmonica, blizzard spite,
Zaplutali call me happiness .
I dug in the cold heat
From your unquenchable love.
I dug in the cold heat
From your unquenchable love.
Beats in close stove fire
On logs resin as a tear .
And sing to me in the dugout accordion
About your smile and eyes.
About you I whispered bushes
In snowy fields near Moscow
I want to hear you ,
As longs my voice alive.
I want to hear you ,
As longs my voice alive.